Младшие дети Фэйт будто не замечали, и это ее вполне устраивало. Они еще были невинными крошками, а их общий отец не баловал малышей лаской. Фэйт сказала хозяйке, что ее зовут Джейн Смит, она сирота, выросшая на ферме в Андовере, и согласна на любую работу.

– Мой муж выпьет чаю, – сообщила служанке Руфь Хаторн, – и съест кусок яблочного пирога. Днем его не будет.

– Пирога не надо, – проворчал Джон, уткнувшись носом в бумаги для дневного собрания.

Дети хорошо знали, что нельзя мешать отцу, когда он работает, а тот редко отвлекался от дел даже дома.

Фэйт налила ему чашку Чая, вызывающего откровенность, пролив на стол несколько капель. И тогда Хаторн наконец ее заметил.

– Кто это? – поинтересовался Джон.

– Джейн, подарок небес, – ответила Руфь. – Она мне очень помогает. Замечательно печет пироги, настоящая мастерица в кулинарии. Даже готовит чай по собственному рецепту. – Чай, привезенный из Англии, был очень дорог, и многие пили взамен малиновый чай, напиток, который прозвали «чаем свободы», сильно уступавший по вкусовым качествам тем настоям, что готовила Фэйт. – Нам так повезло! – радостно воскликнула Руфь.

– Ты умеешь говорить? – спросил судья.

– Да, конечно, – ответила Фэйт.

Одно неловкое мгновение они внимательно смотрели друг на друга, ошеломленные схожестью интонаций. Высокомерие и ум хороши для судьи, но плохо подходят девочке-сироте. И Фэйт опустила глаза, смирив гордыню.

– Надеюсь, пока ты здесь живешь, мы не часто будем тебя слышать, – заявил судья. – В моем доме должно быть тихо. Мы слушаем глас Бога.

– А я думала, это ваш голос, сэр, – возразила Фэйт.

Тут и младшие дети подняли на нее глаза, а сын густо покраснел. Его тоже назвали Джоном. Когда-то еще совсем малышом, он разглядывал Фэйт сквозь белые флоксы, но, когда подрос, научился подавлять эмоции из страха перед отцом. Судья вновь озадаченно взглянул на служанку.

– Иди. И делай, что тебе велят.

Фэйт пошла за печеньем, чувствуя, что Джон-младший наблюдает за ней, и, обернувшись, едва заметно ему улыбнулась. Союзник в этом доме ей совсем не помешает. Брат по отцу, но в этой половинке не было ни капли крови, определявшей ее истинную сущность. Фэйт терялась в догадках, чем Джон Хаторн привлек ее мать. Вероятно, он, как многие мужчины, предстал перед ней в фальшивом обличье.

Когда Фэйт вернулась в гостиную, чашки Джона на столе уже не было.

– Только что произошло нечто странное, – сообщила Руфь служанке. Хозяйка с удивлением выслушала разговор между девушкой и Джоном. – Муж пожаловался, что боится идти на собрание. Он всегда считал судей образцом дисциплины и никогда не испытывал страха. Похоже, твое влияние на него весьма благотворно.

– Я в этом сильно сомневаюсь, мэм, – поспешно ответила Фэйт. Чай, вызывающий откровенность, влияет даже на самых завзятых лгунов, которые не бывают искренними не только с близкими, но даже с самими собой. Рецепт Фэйт сотворил чудо: Джон сказал жене правду. – Жаль, что судья не попробовал печенья: оно бы ему понравилось.

Руфь погладила ее руку.

– Ты хорошая девушка.