Подростком Марк пошел работать посудомойщиком в ресторан. «Мне очень нравилась эта работа, и я на ней по-настоящему выкладывался». Почему? Он не только зарабатывал деньги, ему нравились дружеские отношения людей, работавших на кухне. «В те годы я чувствовал себя социальным изгоем. Я был неуклюжим и робким. Я сильно заикался. У меня в школе не было друзей. А в ресторане я мог мыть посуду, смотреть, как повара готовят, и бесплатно есть. Коллеги были приятными, и все ко мне хорошо относились».
Если вы читали книги Марка Ветри о кулинарном искусстве, вы, возможно, обратили внимание на огромное число друзей, которых он приобрел среди поваров и работников общепита. Попробуйте найти в его книгах фотографию, где Марк изображен один, – таких снимков просто нет. И загляните в раздел «Благодарности» его книги «Путешествие Ветри». Это две страницы с именами людей, которые помогли ему, и слова признательности родителям: «Мама и папа, вы всегда разрешали мне искать собственный путь и помогали идти по нему. Я вам бесконечно за это признателен. Вы всегда были мне нужны».
Конечно, жаль, что мы не мгновенно узнаем свою будущую страсть. На ранних стадиях наш будущий предмет страсти мало отличается от других интересов и требует долгих лет практики, развития и совершенствования.
Иногда во время разговоров с родителями, которых беспокоит судьба их детей, у меня складывается впечатление, что они не понимают мою трактовку слова «упорство». Я рассказываю им, что упорство наполовину состоит из выдержки, и они одобрительно кивают мне в ответ, а потом заявляю, что никто не будет убиваться, занимаясь тем предметом, который им неинтересен. Тут родители перестают кивать и удивленно смотрят на меня.
– Если ты что-то любишь, это совершенно не значит, что ты добьешься в этом деле хороших результатов, – заявляет мама Эми Чуа. – Если ты, конечно, не будешь в этом совершенствоваться. Большинство людей очень плохо делают то, что им нравится.
Я с ней совершенно согласна. Необходимо развивать интерес, работать, учиться, практиковаться. Тем не менее хочу подчеркнуть: большинство людей очень плохо делают и то, что им
Периоду серьезной работы предшествует период игры. Чтобы понять, что некое занятие нам нравится и мы готовы посвящать ему много часов в день, мы должны поиграть с ним и «повалять дурака», чтобы разогреть свой зарождающийся интерес. Развитие интереса требует времени и энергии, а также дисциплины и готовности идти на жертвы ради любимого занятия. Однако не стоит забывать, что на ранних стадиях новички совершенно не горят желанием совершенствовать свое мастерство и развиваться. Они не думают на много лет вперед. Они еще не знают, какой будет самая важная цель в их жизни. В самом начале люди хотят просто получать удовольствие от того, что делают.
Даже самые известные и признанные мастера, будучи новичками, относились к своему делу без должной серьезности. Именно к этим выводам пришел психолог Бенджамин Блум, опросив 120 звезд в спорте, искусстве и науке, а также их родителей, тренеров, наставников и учителей. Блум сделал несколько важных открытий. В частности следующее: процесс развития навыков проходит три стадии, каждая из них длится несколько лет. Свой интерес человек находит в период, который Блум назвал «годами юности».
В «годы юности» новички пока еще размышляют, стоит ли заниматься тем или иным делом всерьез, и в этот период им необходимы поддержка и одобрение. Блум и его коллеги-исследователи пришли к выводу, что лучшие учителя в «годы юности» – те, кто дарит тепло и поддержку. «Возможно, главное достоинство учителя – умение сделать процесс обучения на ранней стадии приятным и радостным. Большую часть времени в этот период стоит уделять игре, да и сам процесс обучения тоже должен быть похож на игру».
В первые годы обучения ученику желательно предоставить определенную степень независимости. Результаты исследований показывают, что слишком высокие требования родителей и преподавателей могут пагубно сказаться на мотивации ученика. Дети, родители которых разрешают им выбирать свои занятия, легче смогут найти то, что им нравится, и то, что их интересует, – предмет своей будущей страсти.
В 1950 г. мой отец в Шанхае и глазом не моргнул, когда его отец приказал изучать химию, однако большинство современных молодых людей с трудом представляют, что смогут полюбить занятие, выбранное для них без их участия.
Работающий со спортсменами психолог Жан Коте пишет: если не дать человеку возможности открывать и в своем темпе развивать интерес, то последствия могут быть весьма неблагоприятны. Коте писал, что профессиональные спортсмены, которые, как Роуди Гейнс, в детстве попробовали заниматься разными видами спорта и лишь после этого выбрали специализацию, чаще выигрывают в марафоне жизни, нежели те, которые такого детского опыта не имели.
Попробовав себя в разных видах спорта, подросток легче может выбрать тот, который ему нравится больше других. И это дает возможность гармонично тренировать разные комплексы мышц. Спортсмены, которые сразу узко специализируются, на начальных этапах имеют определенные преимущества, но именно они особенно подвержены риску получить травму или «выгореть» психологически.
То, что Блум назвал «зрелыми или средними годами», мы обсудим в следующей главе, посвященной вопросам практики, а о «поздних годах» поговорим в Главе 8, когда будем рассматривать проблему цели.
На данный момент я хочу, чтобы читатель понял, что у начинающих и опытных мастеров совершенно разная мотивация. Когда мы что-то начинаем, нам очень нужны поддержка и свобода, чтобы наслаждаться тем, что нам в этом деле нравится. Нам нужны аплодисменты. Нам нужны маленькие победы. Мы плохо переносим критику. Нам нужна практика.
Однако не следует торопиться с рутинной практикой, и она не должна быть на начальных этапах чрезмерно напряженной, иначе новичок рискует потерять свой зарождающийся интерес. А если интерес утерян, то его очень сложно вернуть.
Давайте снова вернемся к ораторам, произносящим мотивирующие речи для выпускников. Это успешные и упорные люди, и на их примере мы можем узнать, как развивался их интерес в детском возрасте.
Редактор страницы кроссвордов
Однако жизненный путь Шортца не обусловлен исключительно генетикой. Вскоре после того, как он научился читать и писать, ему в руки попалась книжка с визуальными и словесными загадками. «Меня та книга просто сразила, – вспоминает Шортц. – И я захотел сам сделать такую книжку».
После первой книжки были и другие – с математическими и словесными загадками. Вскоре Шортц знал по фамилиям большинство авторов, чьи загадки печатали в журналах и книгах. Он приобрел полную коллекцию своего кумира Сэма Лойда, а также книги других (известных ему, но совершенно незнакомых мне) авторов загадок и кроссвордов.