В православной России, в отличие от протестантской Германии, нельзя было создать в рамках Университета теологический факультет, и вся эта дробная классификация лишалась синтезирующего начала. Эта схема без единого начала стала, по сути, прообразом специализации российских университетов, и – в усиленном варианте – будущей советской системы высшего образования и ее углубленной специализации.
40
См., например: «Разумеется, объединяющим началом средневекового Университета выступает теодицея, но она располагается в иной плоскости, лишь вмешиваясь в качестве внешнего цензора, поверяющего преходящее духовным» (Ридингс Б. Университет в руинах. С. 94). Стоит добавить, что учеными (в разных областях) становились, как правило, люди, получившие теологическую или юридическую подготовку.
41
Обращусь опять к авторитету Шлейермахера. «Уже сказано достаточно о том, что четыре наших факультета – теологический, юридический, медицинский и философский – и именно в этом порядке (курсив мой. – С. З.) – придают-де университетам весьма гротескный вид. И этого, безусловно, нельзя отрицать. <…> И как раз является очевидным, что настоящий университет <…> сохранился единственно лишь в рамках философского факультета, три других же, напротив, суть специализированные школы, которые либо учреждаются государством, либо <…> соотносятся с его <…> потребностями <…> Лишь в нем одном поэтому содержится целая естественная организация науки, чистая трансцендентальная философия, и вся естественно-научная и историческая часть – обе преимущественно с теми дисциплинами, которые более всего приближаются средоточию познания; однако ведь и те, что в большей степени проникают в особенное, примыкают к философскому факультету, постольку, поскольку, они не используются прагматически – на потребу некоторой определенной цели. Эти три факультета, однако, обнаруживают свое единство не в познании непосредственно, а в некоторой внешней задаче, и связывают то из различных дисциплин, что необходимо для ее выполнения» (Шлейермахер Ф. Нечаянные мысли о духе немецких университетов // Личность. Культура. Общество. 2017. Том XIX. Вып. 3–4 (№ 95–96). С. 55–56).
42
Кант И. Спор факультетов // Кант И. Собрание сочинений в восьми томах. М.: Чоро, 1994. Т. 7. С. 63–64.
43
Гумбольдт К. В. фон. О внутренней и внешней организации высших научных заведений в Берлине // Неприкосновенный запас. 2002. № 2. https://magazines.gorky.media/nz/2002/2/o-vnutrennej-i-vneshnej-organizaczii-vysshih-nauchnyh-zavedenij-v-berline-1.html.
44
См. об этом: Ридингс Б. Университет в руинах. С. 115 и далее.
45
Здесь и далее я использую материалы к курсу лекций П. Г. Щедровицкого в Тюменском университете (24–26 января 2022 года), любезно предоставленные мне автором.
46
«Коперник отважился, идя против показаний чувств, но следуя при этом истине, отнести наблюдаемые движения не к небесным телам, а к их наблюдателю» (Кант И. Спор факультетов // Кант И. Собрание сочинений в восьми томах. М.: Чоро, 1994. Т. 7. С. 27).
47
Обращаю на это обстоятельство внимание современных проектировщиков Университета, образовательных программ и систем. «Универсализация (единство) знания» – это не соприсутствие различных дисциплин и предметов в одном административном подчинении и объединенных общими трубами отопления. Это единство, пронизанное общим методом (исследования, рефлексии, в конечном счете даже отбора и забвения…), за которым лежит своя картина мира и свое (или даже не свое) представление об идеальном. Я при этом совершенно не утверждаю, что проект Гумбольдта можно повторить (это невозможно, да и не нужно), но этот прототип воспроизводим как принцип универсализации, то есть как принцип Университета.
48
См. об этом подробнее: Шлейермахер Ф. Нечаянные мысли о духе немецких университетов // Личность. Культура. Общество. 2017. Том XIX. Вып. 3–4 (№ 95–96). С. 50.