— Забрали у вас? У офицера МГБ?
— Да.
— Что вы хотите узнать?
— Почему вы убили гражданку Хомякову, сударыню Кийко и сына министра свет Щерского?
— Сына министра?
— Ну, тот толстый парень, которого вы убили на усадьбе госпожи свет Стахновой.
— Я не убивал никого на усадьбе Стахновых. Никогда там не был. А Хомякову и Кийко… Их убил я, да. Убил по той же причине, что и остальных. Вы знаете, что случилось с моим сыном? — голос его, до этого холодный и спокойный, на этих словах дрогнул. — Скажите, если вы считаете, что вам всё известно.
— Его забрали у вас. По несправедливому оговору. И он умер в детприёмнике от менингита.
— Он умер не в детприёмнике и не от менингита. Он был убит, его разобрали на органы, как в настольной игре «Познавательная анатомия».
— Как это?.. — только и сумел выдавить из себя Сомов, понимая, что Штохов, которому незачем врать, говорит правду.
— Моего сына продали в рабство, сфабриковав документы о смерти. И Хомякова, и Кийко, и Жабинский прекрасно знали, что они делают. Что и для чего.
Сомов растерянно заморгал.
— Подождите, что значит в рабство?
— Рабство? Это когда один человек находится в собственности и в полном подчинении у другого. Такая, знаете ли, система общественных взаимоотношений. Исторически довольно устойчивая. И не делайте вид, что вы не в курсе того, что происходит за высокими заборами загородных усадеб «светлых». Потому что это далеко не единственный подобный случай, а вы не в монастыре служите.
— Вид? Я не делаю никакой вид! Поверьте, я и вправду… — Сомов был настолько ошарашен услышанным, что с трудом мог сосредоточиться, — …ничего об этом…
Штохов смотрел на него с презрительным недоверием, явно сомневаясь, стоит ли продолжать этот разговор. И Сомов не мог винить его за это. Меньше всего на месте Николая он бы доверял такому, как он.
— «Светлые» похищают людей и делают их своими рабами. Чаще всего они инсценируют смерть, чтобы пропавших не искали. Своих рабов они называют крепсами. Крепостными слугами. Скажете, что вы впервые слышите об этом?
— Клянусь вам, да!
— Хорошо, что вы не сказали «клянусь честью», — невесело усмехнулся Николай.
— Допустим, это правда. Но как… Как об этом узнали вы?