Наган молчал, ждал, когда важный парламентарий перейдет к делу.

— Подрядчика мы накажем, — продолжил Гошкодеря, — и переведенные стрелки ему не помогут. Он — новенький на нашем рынке, поэтому, дурень, сам не понял с кем связался.

Наган молчал, все не мог переключиться на работу после всего, что услышал.

— Я вот что хочу тебе сказать, Ростислав. Я справлялся о тебе у министра. Он поведал, что ты — бескомпромиссный следователь, поэтому не задержался в органах. Вот… Подрядчик, конечно, не прав… Но он — сошка, дурачок, понимаешь? Он не покушался на жизнь Тарасова, такое ему даже в голову взбрести не могло. Подрядчик вернет «Проксиме» деньги, так что ты на него не наезжай… мы сами обеспечим прокурорскую проверку.

Наган собрался вставить реплику о том, что у него нет начальников, а как вести дело, он сам разберется, но Гошкодеря его опередил:

— А захочешь потолковать с подрядчиком — устроим вам очную ставку. Ты главное пойми — человек он новый на нашей территории, напорол боков. Все исправит, и пусть работает дальше. На ошибках учатся.

— Я выслушал вас, — неопределенно отозвался Наган.

— Еще не до конца, — пропыхтел Гошкодеря. — Обрати внимание на больницу, которую спонсирует «Проксима», называется «Панацея». Я как-то проезжал мимо: это крепость! На территорию на танке не пробьешься! Если бы вдруг Виктору Анатольевичу захотелось лечь на дно, то «Панацея» — то, что нужно.

— Я не пробьюсь, полиция не пробьется, но Гурский — он же соучредитель, — заметил Наган. — Перед ним открыты все двери.

Паровоз на другом конце снова запыхтел, зафыркал, а затем выдавил из себя:

— Слава заезжал в «Панацею». Он увидел лишь то, что ему показали. Если же Виктор Анатольевич распорядился, чтоб его не выдавали, то доктора не ослушаются. Сам понимаешь, он в большом авторитете.

— У вас есть версии, зачем ему понадобилось уходить на дно?

— Нет, — буркнул Гошкодеря. — Но своим исчезновением он сорвал перспективную антикризисную программу. Вот с такими людьми, Ростислав Игоревич, приходится о судьбе России заботиться… Ну, удачи вам найти Виктора!

Депутат отключился.

— Ну? Что думаешь? — спросила жена.

— Конкретный такой депутат, основательный, — отозвался Наган, — в политике с девяностых, все у него схвачено.

— А «Панацея»? Съездишь?

— Съезжу… отчего бы не съездить? Покручусь, посмотрю. Тарасов залег на дно в похожем на крепость медицинском центре для избранных? Почему бы и нет. Это согласуется с моей версией, что он заблаговременно начал готовить свое исчезновение… — Наган поморщился, затем обнял Яну, привлек к себе. Проговорил, ощущая, как волосы жены щекочут ему губы: — Я с самого начала был против, чтоб ты работала в агентстве, хоть ты и здорово помогаешь…

— Кстати, я согласна с твоей рабочей версией, что Тарасов сам спрятался. Если поймешь от кого, то и его найдешь. Главное — чтоб он не от этих Гошкодерь скрывался, тогда мы сильно рискуем.

Он взял ее руки в свои и произнес: