Но на самом деле он не мог сделать ничего. Даже облегчить страдания любимого человека.
— Микки, начинай.
— Эх, девка-то красивая, я мальчикам уже пообещал…
— Время, Микки! Я сказал — начинай!
Микова происходящее забавляло не меньше Краско.
— Какие у нас тонкие, изящные пальчики. — Он схватил Янино запястье, обездвижил ее руку. — Наган, тебе отослать большой палец или мизинчик?
Яна задергалась, тщетно пытаясь его оттолкнуть, когда поняла, что ничего не получится и это не пустые угрозы, закричала. Наган закрыл глаза. Он с удовольствием заткнул бы уши, если б мог.
— Где носитель с вирусом? — поинтересовался Краско ласково.
Глава 29. На круги своя
— Тарасов, какая же ты тварь! — проговорил Тарвит, покинувший тело вороны.
К тому моменту боевые действия в Цитадели закончились: монстры развалили стену минут за пятнадцать и хлынули на территорию Цитадели.
Выжившие заперлись в зиккурате и отстреливались. А потом Краско понял, что повелся на обманку, и сумеречные отступили, монстры разбрелись по окрестностям.
Чтобы пробраться к вентиляционной шахте, Тарасов рискнул: обратился в кабана. Даже если его засекут камеры, никто не побежит выгонять дикую свинью. Проблема была в небольшой бодрости, но ее хватило, когда он протиснулся в узкий лаз, осталось 52.
Он полз по шахте на четвереньках и гнал из мыслей и Тарвита, и тем более Нагана. Его изматывало давно забытое чувство. Похоже, вместе с Тарвитом в его теле завелась совесть. Будто часть им же созданной цифровой личности навсегда впечаталась в мозг.
Подумаешь, подставил Нагана, наплел ему с три короба. Так надо было для дела! Мог бы рассказать правду: карточка — не более чем бесполезный кусок пластика, и вручает он ее перед камерами, чтобы отвлечь Краско от себя. Нагана будет ждать засада — Краско знает о подземных коридорах. Зато пока за Наганом будут следить, Тарасов исчезнет из виду.
Здравый смысл твердил, что тогда Наган отказался бы помогать. Где гарантия, что, когда его жену начнут резать, он все не выболтает? И месяц подготовки пойдет прахом. Девочку все равно будут пытать у Нагана на глазах — Краско это дело любит, и чем изощренней пытки, тем ему веселее.
Совесть имела в виду весомые аргументы и голосом Тарвита твердила, что он не прав. Так подставлять — это опуститься ниже, чем Краско с его извращениями. Краско хотя бы честен перед собой…
Тарасов хотел крикнуть ей: «Заткнись!» Глянул в вентиляционную решетку и замер: по коридору шло четверо сумеречных. Будто почуяли его, остановились, завертели головами.
Подождав, когда они исчезнут, он пересек комнату, где Краско шлепал по щекам Нагана, привязанному к функциональному столу:
— Просыпайся, падла… сука такая, открывай глаза!