Чуть раскосые ярко-синие глаза — на весь экран. Дрожащая камера отдалилась. Тонкий нос, русые пряди падают на лицо. Яна! Веки припухли, будто она плакала. Там — его Яна. Наган рванулся так, что веревки впились в кожу.

На ней был серый брючный костюм, тот же, что в день их последней встречи, на белой блузке алели три капли крови из расцарапанной щеки.

В реале в стену были вбиты два штыря в метре один от другого. Яну за руки привязали к ним. Наган предположил, что это в одном из рабочих кабинетов Краско.

— Полюбуйся! — улыбнулся Краско и ткнул пальцем в экран. — Ты ведь не позволишь нам причинить ей боль? Микки?

— Да, братишка, — прозвучал смутно знакомый голос, и камера перестала трястись.

Оказывается, Краско помогал Миков, тот самый «завхоз»! Он установил смартфон на штатив, ненадолго исчез из поля зрения, зазвенел металл. Миков появился со стеклянным столиком, где в лотке виднелись хирургические инструменты. Яна вскинула голову, заметалась, ошалело уставилась на него. Миков приблизился к ней вплотную, — она шарахнулась, — прильнул и зашептал в самое ухо, указывая на камеру:

— Отгадай, кто сейчас на нас смотрит? Твой любимый муж! Хочешь передать привет? Помаши ему ручкой! Не можешь? Как грустно, — он схватил ее за волосы, развернул к камере, языком провел по щеке. — Хорошенькая. Да, Тоша?

— Свали, — Яна дернулась, с тоской и надеждой глянула в камеру.

Это точно не марионетка Краско, а его Яночка. Наган стиснул зубы, наблюдая, как Миков гладит Яну мясистыми пальцами. Комок тошноты подкатил к горлу — настолько противоестественной, дикой была картина. Да, Краско мог сделать что угодно — с ним, но трогать Яну… Это все равно что на глазах у верующего осквернять святыню.

— Жалко портить такую гладкую кожу, — промурлыкал Миков, придвинул стол ногой — зазвенели инструменты; не отпуская Яниных волос, дотянулся до скальпеля, схватил его и прижал к щеке — под острием выступила капля крови. — Антон, как думаешь, может пригласить мальчиков, пусть немного развлекутся, или сразу начнем?

От возбуждения Миков тяжело дышал, он держал Яну лицом к камере, в широко распахнутых глазах плескался страх.

— Все зависит от благоразумия твоего мужа, — радостно объявил Краско. — Как он скажет, так и будет.

— Росс? — слетело с ее губ.

Нагана учили, что с террористами торговаться нельзя. Потому что обычно, получив желаемое, заложников они убивали. Спасти Яну все равно не получится. Вопрос в том, умрет она быстро или мучительно. А он потом сойдет с ума, не в силах себе этого простить.

Наган перевел взгляд на Краско. Его глаза горели, ноздри раздувались, а на виске пульсировала синяя венка. Он упивался властью. Где гарантия, что когда получит карточку, откажет себе в удовольствии, и развлечение не продолжится?

— Где носитель с вирусом? — заорал Краско, повернувшись к Нагану, и тот оторопел.

Откуда Краско знает, что носитель у него?

— Скажу, если отпустите ее, — прошептал он.

— Ты сам в это веришь? Взрослый мужик, а говоришь такие глупости, — сказал Краско ласково. — Ты ж сам понимаешь: не отпущу, но обещаю не мучить. Итак, я жду.

Мысленно Наган разорвал путы, отобрал автомат у охранника, перестрелял сумеречных и взял в заложники Краско…