– Хорошо бы, чтобы хирург во время операции включил запись Фейст. Можно? – спокойно спросила Кейтлин и села, сгорбившись в кресле, расчесывая лодыжки.

– Фейст? – нахмурилась немка. – Что это такое?

– Классная певица.

Марлен пожала плечами:

– Хорошо, конечно попросим.

– Я как бы хочу знать еще одну вещь, – добавила Кейтлин.

Линн тревожно взглянула на нее. Похоже, дочке трудно дышать.

– Какую?

– Откуда взялась печень, которую мне пересадят?

Не замешкавшись ни на секунду, Марлен ответила:

– Ее возьмут у бедной девочки, почти твоей ровесницы, которая вчера погибла в автомобильной аварии.

Линн не отрываясь смотрела на Кейтлин, приказывая ей взглядом не задавать никаких вопросов.

– А где она погибла? – продолжала Кейтлин, не обращая на мать внимания. Голос ее вдруг окреп.

– В Румынии… под городом Брашов.

– Еще что-нибудь мне о ней расскажите, – попросила она.

Марлен Хартман передернула плечами:

– К сожалению, я не имею права разглашать сведения о доноре. Это конфиденциальная информация. Больше ничего сказать не могу. Потом сможешь через меня написать, поблагодарить родных, если захочешь. Я всегда это поддерживаю.

– Значит, полиция сказала неправду…

– Детка! – поспешно перебила ее Линн, предчувствуя недоброе. – Фрау Хартман права.

Кейтлин помолчала, оглядываясь: