Подставить другую щеку

Мартин Лютер Кинг произносил заключительную речь на Конференции южного христианского руководства в 1962 году в Бирмингеме. Как президент этой организации, он поблагодарил собравшихся, напомнил представительной объединенной аудитории о планах на следующий год. Вдруг на сцену выскочил белый мужчина и начал жестоко избивать оратора. Позже стало известно, что нападавшего звали Рой Джеймс.

Первый же тычок в лицо развернул Кинга, и немедленно последовала серия ударов — по голове и спине. Зал затих, слышались только тошнотворные звуки: костяшки втыкались в плоть.

Септима Кларк, присутствовавшая в зале, была ошеломлена. Поначалу она приняла эту внезапную вспышку насилия за часть выступления. Кинг, собравшись с силами после первого удара, повернулся к обидчику, опустил руки, «как новорожденный ребенок», и принимал новые удары. Его избивали на глазах у сотен людей, он фактически открылся перед нападавшим. Буквально подставил другую щеку как высшую демонстрацию принципов ненасилия и христианской любви.

Такое поведение жертвы на мгновение ошарашило и самого Джеймса. Этого хватило, чтобы между ним и Кингом бросились люди. «Не трогайте его! — крикнул проповедник разъяренной толпе. — Не трогайте его. Мы должны молиться за него». И толпа начала молиться и запела.

Кинг дружелюбно обратился к человеку, который только что бил его, заверил, что Джеймсу не причинят вреда, а затем увел его в отдельный кабинет. Роза Паркс принесла пару таблеток аспирина. Кинг через некоторое время вернулся на сцену и завершил конференцию, прикладывая к лицу пакет со льдом.

Одно дело — «взять ненасилие в законные жены», как любил говорить Кинг, и стараться не обращать внимания на насмешки и провокации. Другое — когда нацист[245] избивает тебя на глазах ближайших друзей и сторонников. И уж совсем иное — шагнуть навстречу насилию, чтобы показать этим самым друзьям и сторонникам, как выглядит самообладание в буквальном смысле, и проявить великодушие — отказаться выдвинуть обвинения к удивлению полиции Бирмингема.

Можно ударить человека, который сострадателен, но побить его невозможно.

Кинг знал это. Он измотал Америку своей способностью к страданиям. Он поразил Америку своей сдержанностью.

Реагировать, давать отпор — это то, чего ожидают. Подняться выше понятных инстинктов, которых требует самосохранение, — это то, что требует дисциплины. Быть выше этого — истинное самообладание.

Для Кинга ненасилие было чем-то большим, нежели политическая целесообразность, чем-то возвышавшим человека. Тем, что позволило бы самому обычному, даже ущербному человеку в момент кризиса или протеста выйти на невероятно героический уровень. Такова сила любви, милосердия и прощения.

Подставить другую щеку — это духовный принцип, который коренится в добродетели справедливости. Но это также и акт воли. Вы должны сделать это, даже если вам больно.

В 1952 году Сандра Дэй стала женой Джона О’Коннора. На протяжении почти 40 лет — работая за границей, в политических кампаниях, в Верховном суде США — она выполняла свадебное обещание любить и беречь мужа в горе и радости, в болезни и здравии. Однако в 1990 году ему поставили диагноз «болезнь Альцгеймера», подвергнув выражение «в болезни и в здравии» серьезному испытанию.

Чтобы муж не оставался в одиночестве, сначала Сандра каждый день брала его с собой на работу. А потом отказалась от статуса судьи, хотя могла занимать эту должность до конца жизни[246] (любимый муж нуждался в заботе, хотя уже с трудом узнавал жену).

В 2007 году желтая пресса написала, что Джон О’Коннор влюбился — в женщину с болезнью Альцгеймера. Такое иногда случается с жертвами этого заболевания: они полностью забывают о своем браке. Собравшись с силами, Сандра О’Коннор решила использовать ситуацию, чтобы привлечь внимание к этой безжалостной болезни. «Я счастлива, что это делает Джона счастливым», — говорила она мужественно. Хотя сердце ее наверняка обливалось кровью.

Вот так выглядит преданность.

Мы открыты для боли в том, что касается семьи, личных отношений, всеобщего обозрения. Эти темы делают нас уязвимыми. Защитить себя легко: нужно всего лишь закрыться. Чтобы продержаться более пяти десятилетий, как это сумела О’Коннор, нужно постоянно подставлять другую щеку, быть уязвимым, ставить другого на первое место, прощать, любить, принимать и беречь.

Сможете это сделать? Вы настолько сильны? Вы достаточно любите?

То же относится и к делу, которому мы посвятили себя. Если мы не справимся с ним, то нам придется подниматься снова. Наша преданность подвергнется непостижимым испытаниям. От нас потребуются жертвы. А потом — новые жертвы.