Для Артура это было прощанием с прежней верой. С отцом. И с юностью.

— Итак, ты предлагаешь сделать новую «чашку», — сказала я. — А если что-то пойдёт не так?

— Тогда весь наш керамический бизнес накроется медным тазом, — невесело усмехнулся Артур, и я подумала, что мы громоздим метафоры уже чисто из-за отчаянья.

Больше сюра богу сюра.

— Но мне кажется, что с моей новой формулой всё же больше шансов на победу, чем со старой, — закончил Эдинброг. — Вернее, с ней они в принципе есть. Хоть какие-то.

Прозвучало это как-то не слишком оптимистично.

Я посмотрела на Артура. На Бориса. На кота и на гномий лифт, который поскрипывал и постанывал на старых тросах, на пол библиотеки, испещрённый тонкой сетью трещин. Надо же. Возможно, именно эти интерьеры — и эти люди — станут последним, что я вижу в своей жизни. Если мы сейчас выйдем наверх и там сразу же проиграем…

А мы выйдем, конечно. С тем или другим плетением. Ибо что ещё остаётся?

Что ещё остаётся, если миру — конец?..

— Эх, — сказал Борис, с хрустом почесав в затылке. — Не люблю, конечно, когда моя жизнь зависит от всяких там доморощенных гончаров, но что уж тут поделаешь. Из двух зол выбираю свежее, то есть тебя. Давай пробовать новое плетение.

— А ты что думаешь? — Артур повернулся ко мне.

— Я согласна, — сказала я. — Создавай свою формулу, Артур. Я верю, что ты справишься. Кто, если не ты?

Несмотря на то, что рядом с нами были кот и Борис, Артур наклонился и легонько поцеловал меня.

— Спасибо, — сказал он. Грустная улыбка приподняла уголки его губ. — Я рад, что ты в меня веришь.

И снова лестницу и все здание мотнуло, будто пятничного забулдыгу. Артур приобнял меня за плечи и помог сначала не рухнуть вниз, а затем встать на ноги.

— Мне кажется, пора начинать, — нахмурился Борис. — А то спасать будет нечего. И, кстати, гений: а мы-то что должны делать? Стоять подле тебя, как два секьюрити? Отмахиваться от Тварей? Фотографировать на память?

— Не совсем, — усмехнулся Эдинброг. — У вас простая и сложная роль одновременно. По сути, вам надо просто взять два артефакта, а потом набраться терпения. В процессе лично ты, Борис, пожалуйста, не забывай о своих недавно оглашённых приоритетах: про заботу и выживание.

— Вау! — хмыкнул землянин. — Ну-ну. Так и быть, подержу над тобой зонтик, если вдруг дождь польёт.

— А я? — спросила я. — Я же твой фамильяр. Мне надо применять какие-то формулы?

— Нет, — Артур покачал головой. — Как я и сказал: просто наберись терпения. Связь между нами есть — и этого вполне достаточно.