В этот момент разговора неслышными шажками к лежащей компании подошёл кот Жиль. Не смущаясь, он прошёл по животам ребят к Сиро, лизнул его ухо и лёг Солу на грудь.
– Кажется, нам пора в прошлое, к Отил, – сказала Эльвира, приподнявшись на локте.
– А перекусить? – спросил всех Антон.
– Мимо Берканы идите – она торт с грушами приготовила, забыл сказать, – сонно отвечал Учитель.
– Все к мосту номер сколько?.. За котом! Жень, тебе торт можно? Эх, давненько я кабана не обнимал… Брюншель не любит панибратства, тяпнет! Спорим?..
Голоса умчались. Сол открыл зеленоватые глаза. Над ним стоял Яша.
– Ну да, возможно полное исцеление, хромой писатель, – прочитал вопрос Учитель.– Получил наработанное, потом осознал, потом это растворяется.
– Главное, – служить эволюции? – спросил Яша, глядя на огромную Красную Герань, которая цвела над крышей Дома.
В эту минуту Сол был похож на Людвига Ивановича.
– Я вижу в тебе надежду, а эта штука – инструмент материализации.
– До встречи в «ЧБ коте»! – Яша припустил за остальными.
Глава 31. Остров Леды Бара
В Москве Серый рисовал день и ночь. Он выгородил для Расы место у окна и устроил для неё там садик из растений в горшках. Она копалась в земле, обрезала сухие листья и могла проводить тут целый день. Кроме, конечно, трапез, которые они готовили вместе, – это занятие тоже очень увлекало Расу.
Она также продолжала свои записи, и Серый собирал эти драгоценные листочки в папку, а потом переносил по строчке на свои картины, готовил выставку.
Маха всё ещё пребывала в Европе с родителями, а Яков пытался плавать в речке под присмотром Барсука, конечно. Успехи были относительными, и это удручало Яшу: нога не желала плавать дальше трёх метров. Однажды в июле они вдвоём лежали на скромном речном песчаном пляжике.
– Да, на море надо, – сказал Барсук-отец. – Едем? Тебе полезно.
Яша резво опёрся на локоть:
– В Грецию? К Савке?
Мама Марина пребывала с младшим сыном в Коринфском заливе в Греции, в своём обычном состоянии обиды. На этот раз она обиделась на отказ Якова ехать с ней. А на Савку обиделась, потому что он потащил её на развалины древнего Коринфа. Савка носился по развалинам улиц этого древнего города, подбегая то к древней бане, то к бассейну, высохшему пару тысяч лет назад, то к храму, а Марине пришлось изнывать в тени стены одного из домов.
На самом деле, Яша не отказывался: у Марины была особенная способность передёргивать понятия другого человека, превращая почти любой разговор в ссору. Она позвонила Яше из Женевы сразу обиженным тоном, потом внезапно прекратила разговор, услышав яшины вопросы. Он просто хотел прояснить обстоятельства поездки.