— Ты хочешь, чтобы мы продолжили это дело? — спросил Мудроу.
— Больше, чем чего-либо, — ответила она. — Мне на самом деле сейчас ничего другого не остается.
Мудроу с невозмутимым видом представил друг друга Данлепа, Тиллея и Хиггинс. Леонора улыбнулась, узнав, что Бетти служит юристом в отделе по работе с неимущими. Ведь она была помощником прокурора округа, и большинство адвокатов, с которыми ей приходилось сталкиваться, работали в этой системе. Однако ни для кого не секрет, что в любой, даже самой мирной ситуации прокурор и адвокат смотрят друг на друга как на соперников.
— Где именно вы работаете? — спросила Леонора.
— Последние шесть месяцев в комитете по правам заключенных. Мы пытаемся что-либо сделать в отношении Райкерс-Айленд.
На Райкерс-Айленд рядом с аэропортом в Куинсе размещалось семь тюрем, в которых содержалось около семнадцати тысяч заключенных. Федеральный судья Моррис Ласкер утверждал, что в этих тюрьмах чаще, чем где бы то ни было в Америке, совершались акты насилия. Различные группы реформаторов в течение многих лет пытались изменить положение.
— Может быть, поэтому мы с вами не встречались, — заметила Леонора. — Последнее время у меня много дел в Манхэттене Мудроу понял их естественный антагонизм, но он знал, что это никак не должно помешать его планам (уж он-то, конечно, просто этого не позволит). Оставался Пол Данлеп, который был сержантом нью-йоркской полиции, в то время как он, Мудроу, — всего лишь полицейский на пенсии, с удостоверением частного детектива. Стенли сомневался, станет ли Порки работать у него в подчинении, и поэтому решил не настаивать на этом, если тот откажется, а обратиться к помощи Джимми Тиллея.
— Вы ходили к капитану? — спросил Мудроу, обмениваясь с Данлепом рукопожатием. Он удивился, обнаружив, что рука Порки была такой же большой, как и его собственная.
— Да, — ответил Данлеп. Он старался не выдать волнения, хотя его так и распирало от значительности происходящего. — Капитан сказал, чтобы я рассматривал это происшествие как убийство. По крайней мере, до того, как инспектор заявит об обратном. Кажется, пастор церкви Святой Анны звонит ему по три раза в день по поводу проблем жителей «Джексон Армз».
Это была идея Мудроу, но Данлеп сделал все так, как нужно. Порки, не имея опыта в работе с преступниками, знал каждого христианского священника и каждого раввина на территории сто пятнадцатого округа. Пастор церкви Святой Анны, отец Джон Кассерино, хотя и не был пьяницей, но имел определенную склонность к шотландскому виски в компании офицера по профилактике преступлений Пола Данлепа, который развлекал его рассказами собственного сочинения о насилии, кражах и убийствах. Ему не составляло большого труда убедить отца Джона замолвить словечко перед начальником участка Джорджем Серрано по поводу тех жалоб, которые поступали от жильцов «Джексон Армз». Произошло это как раз в тот самый момент, когда Пол Данлеп зашел в кабинет начальника участка с просьбой разрешить ему расследовать пожар на Тридцать седьмой улице. Так как «расследовать» в понимании Серрано означало не более, чем ожидать доклад инспектора по противопожарной безопасности, то он с готовностью согласился.
— Ты что, хочешь поиграть в фараонов и грабителей, Данлеп? — рассмеялся Серрано.
— Дело совсем не в этом, капитан. Просто я знаю кое-кого, кто живет в этом доме.
— Можешь дальше не продолжать, Данлеп. Это дело твое. Час назад я разговаривал с инспектором пожарной охраны. Он будет на месте завтра утром. Будь здоров! И не пропускай своих бесед.
Последним из тех, кого Мудроу призвал на помощь, был Джордж Ривера, явившийся десятью минутами позже, — невысокий широкогрудый человек с темными блестящими волосами. Он смущенно, кивком поздоровался с собравшимися. Как обычно, в присутствии граждан американского происхождения Ривера чувствовал себя не в своей тарелке.
— Джордж, — разреши представить тебе моих друзей, — сказал Мудроу и продолжал после соответствующих рукопожатий и приветственных улыбок, обращаясь ко всем присутствующим:
— Мы разговаривали вчера с Джорджем Риверой, и он согласился быть нашим посредником. Я выбрал именно его потому, что Джордж постоянно делает что-то на благо живущих в «Джексон Армз». Это значит, он активный человек, в противоположность большинству квартиросъемщиков, которые только и умеют, что трепать языком. Знаю, прошло слишком мало времени после пожара и, наверное, надо подождать, пока люди оправятся от всего этого. Но на самом деле у нас нет времени. Не хочу сказать, что я знаю всю подоплеку событий. Не знаю! Но уверен — все, что там происходит, не случайность. Кое у кого есть долгосрочный план, и этот кое-кто ведет себя агрессивно. Если мы подождем еще несколько дней, то инспектор засунет куда-нибудь свой отчет, и все улики с места пожара исчезнут. Что же касается уведомлений о выселении, они вновь появились на прошлой неделе. Скоро состоится по этому поводу суд, а мы все еще сморкаемся в свои носовые платочки. Может быть, это звучит слишком резко, но происходящее того требует.
Подошла очередь Бетти подтвердить или опровергнуть слова Мудроу. Она кивнула в знак согласия.
— Я вижу свою роль в том, чтобы попытаться остановить губительные процессы, происходящие в доме. Петицию от жильцов о сохранении недвижимости, как только она будет составлена, мы передадим в суд, рассматривающий споры между жильцами и домовладельцами. Судья прикажет проинспектировать состояние дома, и, когда доклад будет сделан, администрации придется провести все необходимые ремонтные работы во исполнение решения суда. Это будет началом наших действий. Надеюсь, мистер Ривера…
— Джордж, — уточнил тот, произнося свое имя на латино-американский манер. — Пожалуйста, продолжайте.
— Если Джордж мне поможет, я опрошу жильцов, которые получили уведомление о выселении. Как раз сейчас меня перевели в другой отдел, и я занимаюсь такими вопросами подолгу службы. Возможно, я там задержусь. К тому же у меня будет возможность использовать помощника-юриста, хорошо знакомого с этой сферой деятельности. Его зовут Инносенцио Кавеччи. Вчера, когда я с ним разговаривала сразу после звонка Стенли, Кавеччи сказал, что мы можем обратиться в обычный суд, а не в тот, который занимается вопросами недвижимости. Возможно, судья обяжет владельца здания не беспокоить жильцов, если уведомления о выселении не имеют под собой основания. Таким образом, все эти бумаги станут недействительными. Как бы там ни было, мы дадим понять всем заинтересованным в этом деле людям, что намерены бороться.