Они помнили, как он поступил с ней после смерти своего брата, и всё ещё не могли с этим примириться.
— Он просто друг, хороший друг. Ничего больше.
В её сердце было место лишь для одного человека, несмотря на то, что его чувства к ней изменились.
— Мы рады это слышать. Он тебе должен. Он ужасно с тобой обошелся, — проговорила мама.
Когда она начала рассказывать им о своей работе в баре, они выразили те же опасения, что Карсен и Чарли.
— Это элитный бар, и там хорошо платят. Скоро я смогу снять квартиру.
Она была позитивно настроена относительно своего будущего, хотя она всё ещё испытывала вину из-за смерти Дилана, и у неё было разбито сердце после расставания с Майлзом.
— Если тебе нужны деньги, просто попроси.
— Нет, мам, — ответила она, покачав головой. — Я сама справлюсь.
И впервые в жизни, она поверила в это.
Мама заставила её съесть больше, чем ей следовало, и когда она помогала убирать со стола, она чувствовала, как сильно пояс давил ей на живот.
Папа остался в гостиной, поэтому это был самый подходящий момент, чтобы высказать свои опасения.
— Он похудел? — спросила она во время мытья посуды.
— Всего лишь на пару фунтов.
Джессика кивнула, услышав её ответ.
— Как его сердце? Что говорят специалисты?
Папа ходил к специалисту как минимум раз в месяц.
— Специалист сказал, что всё хорошо. Он принимает новое лекарство от давления, поэтому они продолжат наблюдать за ним.
Что бы ни происходило, эта мысль постоянно была у неё на подкорке. Она знала, что люди умирают каждый день, и не было гарантии того, что для тебя наступит завтра. Когда она узнала о врожденном пороке сердца своего отца, она начала нервничать. Ситуацию усугубляло его высокое давление, но с тех пор, как он начал принимать лекарства, её мама и специалисты, казалось, были довольны результатами.
После обеда она поспешила домой, чтобы переодеться для ночной смены. По субботам бар был забит людьми, а это означало хорошие чаевые. Ей также помогало то, что её униформа была обтягивающей и обнажала значительную часть её груди. Она никогда не чувствовала себя уверенно относительно своего тела, но ей были нужны деньги, поэтому она не спорила.