И она уже хотела отодрать банановую кожуру, когда заметила на ней какие-то царапины, похожие на буквы.
– Кажется, тут что-то написано, – неуверенно пробормотала она.
– Дайте, дайте мне скорей! – заволновалась попугаиха Полли. – Я умею читать!
– Я тоже могу прочесть, что здесь написано, – вмешалась сова Ух-Ух. Она ведь была самой грамотной совой на свете.
Перебивая друг друга, сова и попугаиха прочли:
– Это не просто банан – это письмо! – догадалась обезьянка Чу-Чу.
– И письмо звериному доктору! – строго гавкнула собачка Гав-Гав. – Отнесем ему. Пусть прочитает.
– А вдруг это написала моя мама? – мечтательно произнес Тудасюдайчик. – Что-то давно от нее не было писем. Только почему она пишет на банане? И посылает к тому же в бутылке по морю? Не понимаю.
– Идем домой! – сказал крокодил Кро-Кро и махнул хвостом, приглашая желающих взобраться к нему на спину.
Вскоре вся компания появилась перед доктором Дулиттлом. Он только что выкурил свою утреннюю трубочку и беззаботно покачивался в кресле-качалке на террасе дома. Шумная толпа зверей окружила его. Все наперебой стали объяснять, как они выловили в море бутылку, как вытрясли из нее банан, как оказалось, что они его не съели. Доктор осторожно взял банан в руки и стал читать, медленно поворачивая перед глазами. Вот что он прочел:
Больше на банане ничего не было написано, хотя доктор долго еще вертел его в руках и даже содрал кожуру, надеясь, что под ней окажется какое-нибудь продолжение письма.
– Да-а, загадочная история, – пробормотал он.
А обезьянка Чу-Чу тем временем стянула со стола очищенный банан и быстро запихала его за щеку. Еще несколько минут размышлял доктор Дулиттл, разглаживая банановые шкурки и перечитывая письмо, а потом решительно поднялся и воскликнул:
– В дорогу! Нельзя терять ни секунды!
Глава 34
Фрегат королевского флота
Корабль «Голубой кит» поднял паруса, и звериная команда доктора Дулиттла вышла в открытое море. Обезьянка Чу-Чу тут же влезла на самую верхушку мачты и запела:
Доктор Дулиттл с компасом в руке выверял курс корабля. Поросенок Хрю-Хрю и сова Ух-Ух готовили завтрак. Перед ними лежала толстая книга «Звериная кухня», написанная доктором Дулиттлом. Собачка Гав-Гав кружила по палубе, зорко оглядывая морские просторы. Все же она была сторожевой собакой. Попугаиха Полли и Тудасюдайчик тихо шептались на корме. Они сочиняли письмо маме – антилошади Туда-Сюда.
Проходил час за часом. Солнце поднялось высоко, а потом не спеша начало опускаться к морю, уводя с собой первый день плавания. Волны стали лиловыми и тяжелыми, словно устали за день. Они медленно перекатывались и лениво плюхались о борта корабля. В глубине стали мелькать светящиеся тела огромных рыб. А в небе созрели желтые, как абрикосы, звезды. Глаза совы Ух-Ух загорелись зеленым светом. Этот свет прорезал быстро сгустившуюся тьму, словно прожектор. Ночью сова видела лучше, чем при солнечном свете, и потому она вспорхнула на самую высокую мачту, превратившись во впередсмотрящего. Все остальные отправились спать.
Тишина упала на море. Только кое-где всплеснет хвостом рыба или крикнет испуганно залетевшая далеко от берега чайка. Сова Ух-Ух не смыкала глаз. Даже не мигала. Так уж они, совы, умеют. Наступил самый темный час ночи. Даже звезды погасли в небе. Море, не освещенное ни единым бликом, казалось бездонной пропастью. Вдруг вдали, словно крохотный светлячок, слабо замерцала светящаяся точка. Она постепенно приближалась, увеличивалась, то вспыхивая венчиком лучей, то будто бы ныряя в черные волны.