Заправлял тама Богдан, что житом да укладом торговал. Пускали в палаты не всех скопом, а по очереди. Многие шли не только на товары чудные глазеть, а наняться к Богдану на стройку что он устроил недалече, на Легощи — реке. За палатами же токали топоры, там ещё строили навесы и длинные амбары из чудного бревна.

В соседние врата непрерывно тянулись мелкие торговцы с крицами, репой, лесной грушей и прочим добром что в изрядном количестве скупал Богдан. Однако получив резан и каких-то, странного вида, пластин торговый люд не тянулся назад, а занимал место в очереди в торговую палату.

— Видали?! Махнул плюгавый мужичок с куцей бородкой в сторону реки. — Сызнова насад что ведовством черным по реке тянут, явился. Народ, колыхнулся и переместился к краю обрыва с охами и ахами наблюдая как небольшой, причудливого вида кораблик тянет против течения несколько внушительных плотов с деревом.

— Глядика-ка, а весел то и впрямь нет!

Мужики что сидели на плотах помахали рукой и что-то прокричали. Им ли или нет, непонятно. Но люд отпрянул от края як от чумного и схватился. Кто за амулеты, а кто за крестики.

— Чего ты мелишь Архип. В дело вступил дородный вой, что стоял на входе. — Какое тако ведовство!Вчерашним днём самолично на сим насаде бывал. Глаза то разуй! Али не видишь что тама мерин колесо водяное крутит.

Народ снова к краю перебрался.

— Ишь ты. И впрямь лошадь стоит.

— Вона и колеса водяное. Не удержавшись, прокричал молодой парень.

Люд загомонил, а те кто помоложе не удержавшись побежали вниз. Прочие вернулись обратно к вратам. Разбегаться не стали, Богдан пообещал каждому, даже кто самую малость купит, подарок. Кому свистульку, кому иголку, а кому и калач малый, завёрнутый в кусочек бумаги доставался. Кто же от такого откажется?

— Шурин мой на Легощи камень бьёт. Вновь завёл разговор заросший по самые брови дородный мужик.

— Бает в острожке сим чудес не счесть. Журавли выше врат городских громадные камни да дубы ворочают. Телег же таких. — Мужик показал на небольшую платформу что грузили мешками с зерном. — великое множество и таскают те лошади, да токмо не сами. На телеге они стоят и цепи тянут, навроде той что на водоходе.

Он показал рукой на реку.

— Брешешь!

— Правда сие, вот тебе истинный крест. Говоривший истово покрестился.

— Звенислава, супружница моя с отроками в тех местах малину да орех собирает. В разговор вступил широкоплечий мужик невысокого роста похожий на гнома.

— Поведала будто вечерами в остроге огни горят червленые да зеленые, як на кладбище! Аки светляки в воздухе висят.

Гомон стих, люди прислушивались к разговору.

— Вчера же мерина видала. Чёрного, аки смоль. Тот над полем летел. Низенько! А с под копыт, свет бил. Страху набралась… Едва жива возвернулася.

— Так на кой сюды пришёл то, коли в коленях слаб.