– И еще, – добавил греческий капитан, – Фемистокл приказывает тебе взять на корабль вот этого гоплита. Он будет наблюдателем на твоем корабле и отвечает за то, чтобы во время битвы ты получил все приказы вовремя.

«Не доверяет мне Фемистокл, – слегка усмехнулся Тарас, – и правильно. Хотя стукачей мне только не хватало».

– Ну что же, раз командующий хочет, я его возьму, – проговорил Тарас, рассматривая стоявшего перед ним рослого бойца со щитом и мечом на боку. – Пусть наблюдает, но не вмешивается.

– За исход сражения персов с твоими кораблями ты отвечаешь сам, – подтвердил триерарх.

– И то ладно. Как тебя зовут? – обратился он уже к гоплиту, когда триерарх, передав все, что было нужно, направился к своему кораблю.

– Эсхил, – был ответ.

– Вот что, Эсхил, – любезно приказал Тарас, – поднимайся на мою триеру, она называется «Тайгет», и постарайся найти себе такое место, чтобы я не замечал тебя до конца сражения.

– Но я должен находиться возле командующего кораблями, – попробовал возразить он, – так приказал Фемистокл.

– Я знаю свои приказы, – успокоил его Тарас, в голосе которого звякнул металл, – а ты вмешаешься в них только в самом крайнем случае. Тебе все ясно?

Эсхил, внимательно оглядел стоявшего перед ним спартанского наварха, молча развернулся и направился к кораблю.

– Эй, Бриант, поднимай людей, – приказал Тарас, оглядывая бурливший, словно улей, лагерь афинского флота, – немедленно грузимся на корабль и выступаем. Пришла пора показать этим афинянам, чему мы научились на море.

За то время, пока они грузились на корабль, от берега уже успели отойти не меньше пяти десятков триер, и он казался теперь почти пустынным по сравнению с тем, что было еще совсем недавно. Тарас лишний раз убедился в том, как слаженно действуют афинские моряки. А действия гребцов вообще вызвали у него восторг.

– Ты посмотри, – толкнул он в плечо Иллария, поднявшись на борт и ничуть не стесняясь Эсхила, бродившего с крайне удивленным видом вокруг баллисты, – как они опускают весла в воду, будто у них у всех руки одинаковой длины. Гребут ровно, все как один. Вот и нам надо к этому стремиться. Бери курс вон на те острова, там наше место для битвы. И позовите ко мне Темпея.

Пока корабли спартанской эскадры, покинув Саламин, удалялись от него в сторону Мегариды, Тарас был занят осмотром акватории, совершенно позабыв про ночной трофей. Он с интересом наблюдал, как основная часть афинского флота концентрируется за северной оконечностью Саламина, прикрывшись им и теми самыми островками, которые он вчера миновал в ночи.

– Значит, все-таки будет ждать главный удар персов здесь, в самом узком месте, – пришел к заключению Тарас, пытаясь понять замысел афинского флотоводца, – в открытое море не пойдут. И то ладно. Здесь численный перевес роли не играет, пусть их хоть вся тысяча явится, а мы, в случае чего, сможем пристреляться поточнее.

Поначалу Тарас хотел сохранить свои чудо-орудия в тайне, но, узнав о примерной численности персидской армады, что пришла сюда, решил, что если сложится тяжелая обстановка, он все же применит их. Особенно если представится случай обстрелять сгруппированные близко друг к другу корабли. А присутствие соглядатая вообще не оставляло ему шансов сохранить в этом случае существование орудий в тайне.

«Да и ладно, – подумал он, поглядывая на Эсхила, который сейчас стоял на самом носу корабля и наблюдал за морем, – шила в мешке не утаишь. Эвривиад меня видел, значит, скоро в Спарте все будут знать о моем чудесном исцелении. Чего еще бояться. Леонид обещал меня прикрыть, значит, и на этот раз что-нибудь придумает».

Корабль уже подходил к группе островов, поднимавшихся из воды между побережьем Мегариды и Саламином, где им предстояло дожидаться неприятеля, когда Тарас вдруг вспомнил о перехваченной ночью табличке. Он прикрылся от посторонних взглядов телами Брианта и Этокла, осторожно просунул руку под нагрудник и, вытащив ее, прочел текст, написанный по-гречески.

Великий царь, я убедил сограждан отдать тебе без боя Афины. Теперь я готов сдаться на милость победителя и удержать свой флот от решающего сражения, если ты пообещаешь Афинам особое положение в греческом мире после установления твоего владычества. Афины должны править всеми прочими греками. Твой советник Демарат, подтвердит тебе, что я держу свое слово. Буду ждать ответа до утра. Фемистокл.

Тарас посмотрел на солнце, уже стремившееся к зениту, на сотни афинских кораблей, что выстраивались в линию за скалами Саламина, и с удивлением проговорил, запрятав табличку обратно: