Кто сказал, что в аду жарко? Жарко в раю. И для того, чтобы туда попасть, умирать не требуется. Шепелявые дубовые листья гоняли по телу горячие струи пара, со лба Мишаты катился пот, он хлестал веником со всего плеча. Блаженство. Полное, абсолютное счастье. Что еще надо от этой жизни?

– Ну? – взмолился Мишата.

– Хорошо… – рассмеялся Нечай.

– А вот я еще пару поддам!

– Давай.

Вода зашипела на раскаленных камнях диким котом, и каменка выплюнула ее в стену сухим паром.

– Ох, держись! – Мишата снова макнул веник в кипяток, и его брызги рассыпались по спине, – неужели не жарко?

– Хорошо, – кивнул Нечай, жмурясь от счастья.

На этот раз брат быстро выдохся – побежал во двор, обливаться водой. Потом Нечай парил Мишату веником, потом они просто сидели на полке и вдыхали мокрый осиновый запах бани. Нечай поворачивал лицо к печке и чувствовал, как от камней волнами идет жар, и воздух от этого жара подрагивает и колышется.

– Рассказал бы, где был, что поделывал после того, как из школы сбежал, – вдруг сказал Мишата. Раньше он никогда об этом не спрашивал.

Нечай покачал головой.

– Думаешь, я про тебя думать буду плохо? – Мишата всмотрелся Нечаю в лицо.

Нечай снова покачал головой:

– Нет. Просто не хочу. Зачем тебе?

– Я тебя маленьким всегда вспоминаю. Ты совсем не такой был. Улыбка ясная такая, как солнышко… Вот и хотел узнать, где же это жизнь тебя так искалечила? Я ж тебе брат родной, как-никак, не чужой человек.

Нечай покачал головой еще раз – что бы он сказал Мишате? Да и язык бы у него не повернулся говорить о том, где он был и что делал.

– Эй, парень… – Мишата вдруг испугался, – а иди-ка ты отсюда подобру-поздорову…

Нечай не понял и посмотрел на брата вопросительно.

– У тебя кровь из носа течет. Допарился!

Нечай потрогал разбитый нос и посмотрел на пальцы – а он-то думал, это катится пот…