Дуссандер, похоже, был настолько изумлен, что плохо понимал, что происходит.

— Во всяком случае, — сказал Тодд, — в библиотеке оказалось много нужной информации. Наверное, сотни книг, где написано о нацистских концлагерях, хранятся в библиотеке Санто-Донато. Оказывается, многие читают об этом. В этих книгах не так много фотографий, как в журналах Фокси, но подробности просто потрясают. Стулья с гвоздями, торчащими из сидений, специальные щипцы для вырывания золотых зубов, отравляющий газ, выпускаемый из душевых распылителей. — Тодд покачал головой. — Вы здорово перегнули палку тогда, знаете? В самом деле.

— Перегнули, — тяжело вздохнул Дуссандер.

— Я провел исследовательскую работу, и знаете, что мне поставили? Пять с плюсом. Конечно, мне надо быть осторожным. Приходится все писать определенным образом. Приходится быть осторожным.

— Определенным образом? — спросил Дуссандер.

Он взял еще одну сигарету дрожащей рукой.

— Да, все эти библиотечные книги, они как-то по-особому написаны. Как будто тех, кто их писал, тошнило от того, о чем они писали. — Тодд напряженно сдвигал брови, старательно подбирая слова. Задачу усложняло то, что в его лексиконе не было слова «тон» применительно к литературе. — Они все пишут так, будто не спали ночами из-за этого. И о том, как должны следить, чтобы ничего подобного не повторилось. Я написал свой реферат так же, и, думаю, учитель поставил мне «пять» только за то, что, когда я читал первоисточники, меня не вырвало. — Тодд победно улыбнулся.

Дуссандер глубоко затянулся сигаретой без фильтра. Окурок слегка дрожал. Выпуская дым через ноздри, он закашлялся по-стариковски, мокрым, глухим кашлем.

— Мне с трудом верится, что мы разговариваем наяву, — сказал он. Потом наклонился вперед и пристально посмотрел на Тодда. — Парень, а ты знаешь такое слово «экзистенциализм»?

Тодд пропустил вопрос мимо ушей.

— А вы встречали хоть раз Эльзу Кох?

— Эльзу Кох? — переспросил Дуссандер и еле слышно ответил. — Да, мы встречались.

— Она была красивая? — нетерпеливо спросил Тодд — Я имею в виду… — его руки нарисовали в воздухе песочные часы.

— Неужели ты не видел ее фотографии? — спросил Дуссандер. — Такой энтузиаст, и не видел?

— Кто это — «энтузиаст»?

— Энтузиаст, — объяснил Дуссандер, — тот, кто увлекается, кто… подражает чему-то.

— Да? Круто, — Улыбка Тодда, недоумевающая и слабая, снова засияла торжествующе. — Конечно, я видел ее фото. Но вы же знаете, какие фото в этих книгах, — сказал он так, словно Дуссандер все их читал. — Черно-белые, нерезкие — так, просто снимки. Никто из этих ребят не знал, кого они фотографируют, как бы это… историю. А она правда была пышной?

— Она была толстая и коренастая, с плохой кожей, — коротко ответил Дуссандер и потушил свою недокуренную до половины сигарету об одноразовую тарелочку «Тейбл Ток», полную окурков.

— Вот ужас! — лицо Тодда потухло.

— Просто удача, — задумчиво произнес Дуссандер, глядя на Тодда. — Значит, ты увидел мою фотографию в военно-приключенческом журнале, а потом оказался рядом на автобусной остановке. Черт! — Он стукнул кулаком по подлокотнику, но не сильно.