Леонид заметил, наконец, толстяка и в знак приветствия кивнул ему. Вот только толстяку было не до кивков наставника.

Потому что этот жирный человек тоже заметил. Смерть. Заметил и вылупился на нее круглыми глазами. То есть, степень его изумления была настолько велика, что маленькие, поросячьи глазки даже умудрились внезапно стать большими. Они, эти глазки, бестолково хлопали белесыми ресницами и отчаянно норовили вылезть на лоб.

— Ты⁈ — снова повторил свой вопрос Максим Никанорович, как его назвал Леонид.

Только в этот раз вопрос предназначался не мне, а блондинистой стерве, которая, заметив жирдяя недовольно поморщилась, но тут же расплылась улыбкой.

А вот это интересно… Выходит, Валькирию жирный мужик тоже знает.

Похоже, этот вывод сделал не только я, но и Леонид. Наставник удивлённо посмотрел сначала на Смерть, потом на толстяка, потом снова на Смерть.

— Вы знакомы с госпожой библиотекарем? — Спросил Леонид Максима Никаноровича.

Глаза жирдяя от этого вопроса стали еще больше. Хотя, казалось бы, куда? Они и без того имели все шансы вывалиться из глазниц.

— Госпожа библиотекарь? — Переспросил толстяк. Правда, задавая вопрос, он смотрел не на Леонида, а прямо Смерти в глаза. — Ох… Черт…

Максим Никанорович вдруг резко побледнел и ухватился за сердце.

Ему явно стало плохо. И это, между прочим, серьезная проблема. Если туша в сто пятьдесят килограмм, а то и больше, сейчас рухнет на землю, боюсь мы втроем, наставник, Валькирия и шестилетний ребенок, хрен его куда дотащим.

— Что ж вы, Максим Никанорович, не жалеете себя? Годы идут, а вы все трудитесь, живота не жалея, на благо Дома.

Голос у Валькирии был ласковый-преласковый. Я с удивлением покосился в ее сторону. Мне известны все интонации этой особы. Так вот сейчас, руку дам на отсечение, хреновое состояние жирдяя — это она, моя Госпожа постаралась.

Для таких фокусов Смерть даже Силу не использует. Всего лишь позволяет Тьме заглянуть в душу жертве. И все. У человека сразу случается инсульт, инфаркт, иногда даже все одновременно. Смерть, она и есть — смерть. Это ее суть.

Вот только непонятно, зачем Валькирия пугает толстяка. А ведь явно пугает. Он, конечно, чисто технически, взбледнул по естественным причинам, но в глазах у Максима Никаноровича появился страх. Подозреваю, он понимает, что с ним происходит. Это за последние шесть лет, похоже, не первый случай внезапно ухудшегося состояния. Толстяк если не знает наверняка, то догадывается, что приступы связаны с красивой блондинкой, которая сейчас стоит рядом и мило улыбается. Иначе с чего ему так пугаться?

— Максим Никанорович. — Леонид сделал шаг к толстяку и, подставив плечо, закинул его руку себе на шею. Правда, тут же побледнел сам. Но не из-за сердечного приступа, а из-за тяжести тела, которое на него облокотилось.– Дышите. Медленно. Я вас к лекарям отведу.

— С-с-с-спасибо… — Заикаясь, выдавил жирдяй. — Со мной все хорошо. Сейчас отпустит. Бывает такое иногда.

Он снова покосился на Смерть.

— Я служила некоторое время в Доме Черной Луны. — Заявила вдруг Валькирия.

Ее слова в большей мере предназначались Леониду. Потому что у наставника явно вопросы относительно того, кто с кем знаком, все равно остались.