Баске внезапно почувствовал неуверенность и попытался вспомнить, чем расплачивался — наличными или карточкой. Ведь наверняка же платил наличными... Ни за что не стал бы пользоваться карточкой, ведь так?

Неуверенность выбила его из колеи, чего и добивался Жако. Но Баске все еще держался, отчаянно пытаясь сохранить контроль над разговором. Стараясь, чтобы жена не узнала о любовнице.

Он начал кивать, словно только что вспомнил.

— Куври, вы сказали? Куври. Да-да... Я действительно вспоминаю это имя... Но, но... Знаете что? Я ошибся. Я обознался. Не отдел кадров. Вовсе нет. Я думаю, что она могла помогать нам с какой-то контрактной работой. Возможно, консультация. Этот подарок, этот... нож для бумаг, должно быть, своего рода знак благодарности. Что-то вроде этого, за помощь в решении наших проблем... На самом деле я не припоминаю, что покупал эту вещь, но если у вас квитанция об оплате моей карточкой, старший инспектор...

Значит, Баске все-таки купил нож. Или по крайней мере не отрицает, что купил. Значит...

Жако выдержал паузу, затем пошел дальше.

— Могу я спросить, где вы были прошлой ночью, мсье?

— Прошлой ночью? В воскресенье, вы имеете в виду? — пробормотал Баске.

— Совершенно верно. Скажем, начиная с девяти часов?

— А что, здесь, конечно. — Он посмотрел на жену, которая с готовностью закивала. — Селестин была на обеде, — продолжал он, откашлявшись. — У друзей. У Фазилло. В Эксе. Боюсь, мне не особенно хотелось идти, поэтому... я остался дома. Сделал кое-что в библиотеке, а потом отправился спать.

Жако понял, что Баске лжет. Или, скорее, не говорит всей правды. Его жена могла уехать на обед, и он мог отказаться, но Жако сомневался, что Баске провел вечер, работая в кабинете за столом. Он тоже уезжал. В Эндом? К Анэ Куври?

Было кое-что еще. Впервые с тех пор, как они рассказали ему об убийстве, Жако увидел — Баске осознал, что вопрос не о том, чтобы жена не узнала о любовнице. Возникло внезапное, холодящее понимание, что его подозревают в убийстве.

— Значит, вы были в кровати, когда ваша супруга вернулась? — продолжал Жако с напором.

— Да. Правильно...

Баске потянулся в сгущающейся темноте включить настольную лампу. Поток света, который разлился по столу, вдруг сделал всю оставшуюся часть комнаты темнее. Жако другого освещения на сцене и не нужно было.

— Спали?

— Как мертвый, — ответила вместо Баске его жена, потянувшись за сигаретой. — И храпел как лев. Мне пришлось лечь в комнате сына.

— А в котором часу это было, мадам? — Жако повернулся вместе с креслом к жене Баске.

— Я бы сказала, около одиннадцати.

— А вы, мадам, — как ни в чем не бывало продолжал Жако, — вы сразу пошли спать? После того, как вернулись с обеда?