– Ладно, хватит уже сидеть и думать, – решительно сказала я. – Ты садись в машину и поезжай во двор к Старыгиным. Если что, поедешь за нами и будешь меня страховать. А я свою машину тут оставлю.
Я достала из автомобиля сумочку с собранными мной вещдоками. Андрюха скинул мне на айфон фотографии, которые он сделал сегодня, когда следил за Старыгиным, – там, где он выходит с пакетом из дома, где передает пакеты типу из «Скорой», и остальные.
– Ни пуха, – пожелал мне Мельников, когда я уже направилась к дому Старыгина.
– К черту все эти твои пожелания, – откликнулась я, но Андрей даже не улыбнулся в ответ.
«Переживает, – улыбнулась я своим мыслям. – Ничего, на то он мне и друг, чтобы переживать».
Глава 29
Дверь мне открыла Елена Владимировна. Увидав меня, она отчего-то побледнела и выпалила, даже не поздоровавшись:
– Вы нашли Вику?!
– Здравствуйте, Елена Владимировна, – приветствовала я ее спокойно. – Мне нужно поговорить с вашим мужем. Я знаю, что он дома.
– Да, конечно, – смутилась Старыгина. – Проходите, пожалуйста. Дима… Он прилег. У него голова разболелась. Он так за Вику переживает…
«Ага, переживает, – усмехнулась я мысленно. – Сейчас я еще больше ему головной боли добавлю».
– Я только что из Москвы, – сообщила я хозяйке квартиры. – У меня появились кое-какие важные сведения по поводу Вики, но мне бы очень хотелось поговорить на эту тему не только с вами, но и с Дмитрием Ивановичем.
– Из Москвы, – растерялась Викина мама. – Садитесь, – пригласила она меня. – Я сейчас позову мужа.
Она поспешно вышла в другую комнату и через пять минут вернулась уже со Старыгиным. Я за это время успела включить диктофон – если беседа со Старыгиным пойдет так, как я предполагаю, запись может мне пригодиться.
Дмитрий Иванович недовольно посмотрел на меня и, буркнув приветствие, расположился в кресле напротив. Жена села рядом.
– Мы внимательно вас слушаем, – барским тоном позволил мне говорить Старыгин.
– Дмитрий Иванович, – я спокойно посмотрела Старыгину прямо в глаза, – скажите, вам что-то говорят такие имена, как Владимир Петровский и Андрей Селуянов? – задала я ему вопрос не в бровь, а в глаз, и реакция последовала незамедлительно.
По всей видимости, он ожидал от меня чего угодно, но только не этого вопроса. Старыгин сразу же вышел из состояния барской расслабленности и, выпрямившись, вытаращился на меня. Но потом, по всей видимости, понял, что от меня его реакция не ускользнула, и попытался увильнуть от прямого ответа.
– Какой-то странный вопрос вы, Татьяна, мне задаете. – Он немного поерзал в кресле и попытался вновь принять расслабленную позу, тем самым давая мне понять, что просто так он сдаваться не собирается.
– Отчего же странный? – удивилась я. – Очень даже нормальный вопрос. Конкретный, можно сказать, вопрос.