Кэтрин сидела и позволяла им болтать. Она хватала еду с переполненных подносов и прятала ее в карманы. Голова у нее была опущена, плечи подняты до ушей. Она по-прежнему оставалась маленькой летучей мышкой и по каким-то необъяснимым причинам избегала света.

Приехала полиция. Она описала им мужчину, его машину. Они показывали ей разные фотографии, и она указала на одну. Спустя много дней или недель — впрочем, какая разница? — ее привезли в полицейское управление, где она взглянула на выстроившихся для опознания людей и торжественно указала на одного из них.

Полгода спустя Ричард Умбрио предстал перед судом. Кэтрин стояла на возвышении в своем простом синем платье и в лакированных туфельках. Она снова, уже в последний раз, показала на него. И Ричард Умбрио ушел навсегда.

А Кэтрин Роуз вернулась домой.

Она мало ела. Ей больше нравилось брать еду и прятать в карман или просто держать в руке. Кэтрин почти не спала, просто лежала в темноте, и ее невидящие, как у летучей мыши, глаза искали нечто, чему она не могла подобрать названия. Часто она, замерев, проверяла, можно ли дышать, не производя при этом никаких звуков.

Иногда на пороге появлялась мама, она стояла, нервно перебирая бледными пальцами, до тех пор, пока отец не говорил ей: «Иди спать, Луиза. Она позовет, если ты ей понадобишься».

Но дочь никогда не звала.

Прошли годы. Кэтрин выросла, распрямила плечи, отпустила длинные волосы и обнаружила, что обладает какой-то зловещей, но необыкновенной красотой, заставляющей мужчин замирать от восторга. Белая кожа, сияющие черные волосы и огромные наивные глаза. Мужчины с ума сходили от вожделения. И она ими пользовалась. Это была не ее вина. И не их. Она просто ничего не чувствовала.

Ее мать умерла в 1994 году от рака. Кэтрин стояла у гроба и пыталась заплакать, но рыдания казались неискренними и сухими.

Она вернулась в опустевший дом, стараясь больше не думать об этом, хотя иногда, совершенно неожиданно, ей представлялась мать, стоящая на пороге комнаты. «Иди спать, Луиза. Она позовет, если ты ей понадобишься».

«Эй, детка. Не поможешь мне? Я ищу свою собаку».

Ноябрь 1998 года. «Чудо» свернулось в ванне, обнаженное тонкое тело Кэтрин дрожало от холода, в кулаке она сжимала бритву. Должно было случиться что-то ужасное. По ту сторону темноты — темнота. Зарытый в землю гроб, из которого нет возврата.

«Иди спать, Луиза. Она позовет, если ты ей понадобишься».

«Эй, детка. Не поможешь мне? Я ищу свою собаку».

Лезвие в ее руке гибкое и яркое. Прикосновение к запястью, ощущение тепла — и алая кровь, струящаяся по коже.

Зазвонил телефон. Кэтрин слишком долго приходила в себя, чтобы успеть взять трубку. Но этот звонок спас ей жизнь. Чудо снова совершилось.

Она вспоминала об этом теперь, когда на заднем фоне вопил телевизор: «Вооруженный преступник, сделав несколько выстрелов по соседям, забаррикадировался в своем доме. Бостонская полиция называет ситуацию крайне нестабильной и очень опасной».

У нее на руках заплакал сын:

— Мама… мама… мама…

А снизу крикнул муж: