Он стиснул мне плечо — запугать хочет. Я помедлил еще пару секунд, чтобы собрать информацию.

Я заметил все: каждое лицо, каждую позу, каждый стол, стул и груду мусора. Рассмотрел генетически усиленных охранников — по всему телу толстый слой незаконно модифицированных мышц-аугментов, подрагивающих, словно у этого мяса свой инопланетный разум. Не забыл и про красноглазых попрошаек, готовых вылакать из забытой кружки последнюю каплю. Я закрепил в мозгу даже монахов с их зловещими пластмассовыми рожами в зеркальных очках. Монахи часто околачиваются в барах. Говорят, они бессмертны — это люди, которые согласились пересадить свой мозг в кибернетическое тело, чтобы вечно молиться или вроде того. Между столов ходило трое таких верующих: всматривались в лица и проповедовали о смерти, грехе и вечности.

Я выбросил монахов из головы. Если свяжешься с железным дровосеком, жди беды. Ходят всякие слухи: мол, есть один парень, который дружит еще с одним, так тот пытался ограбить монаха в темном переулке, и монах отрубил ему руку. Еще рассказывали, что кто-то упился и заснул, а утром проснулся монахом… Столько всякой хрени, что не знаешь, чему верить. Сейчас все равно думать некогда. «Спасение посредством вечности», хм… Лучше держаться подальше и не подставлять лицо под их сканеры.

Я быстро разобрался, что, кто и где: тринадцать столов, три сотни народу, один узкий и неудобный выход с охраной. У владельцев бара наверняка есть потайной лаз. Вряд ли охранники много круче посетителей. Один на один я любого из них сделаю, но в такой толпе не развернешься.

Вот почему я жив, в отличие от многих других, кто зарабатывал на хлеб моей профессией. Ба-бах! Гора мышц и груда патронов. Ноль мозгов, ноль терпения. Живут и умирают со скоростью своей прекрасной реакции. Генетически усиленной на черном рынке.

А я — человек утомленный. Специалист старой школы. Мне нравится включать соображалку.

Я слегка подался влево, вздернул кружку и плеснул самогоном в глаза убийце. По удивленному взвизгу я понял, что не промазал, и развернулся. Лезвие блеснуло в пустоте. Я схватил убийцу за запястье и резко встал, выкручивая ему руку. У того в плече громко хрустнуло, и нож со звоном упал на пол. Я пинком отбросил нож подальше, где его наверняка поднимет какой-нибудь ловкий воришка.

Судя по шмоткам, мой поклонник или сам денег не считал, или работал на богатого, или служил в Службе системной безопасности. Но системные копы в наемных убийцах не нуждаются. Они просто уводят тебя в пустынный переулок и стреляют в башку, предварительно обчистив карманы. Этот же самый тип нанимал меня несколько дней назад и говорил не как богатый. Всего лишь посредник, который немного поднялся.

Я вдавил его лицом в стол. Никто из сидевших вокруг не дернулся. Охранники только сейчас двинулись в мою сторону. Придурки! В наше время найти нормальную охрану невозможно. Идиоты, я шесть раз убью этого подонка, пока вы до меня доберетесь!

Следя за охранниками, я приставил губы к его уху:

— Ублюдок, гони пятнадцать тысяч йен!

Он еле дышал: я придавил его всем телом и почти сломал руку.

— Ты… лоха… нулся…

Я крутанул ему руку сильнее, и типчик издал глухой вопль, который перешел в булькающий стон.

— С чего вдруг?

— Ее нашли… она висела… на пожарной… лестнице… черт… черт возь…

Не выпуская его, я снова поднял глаза. Охранники были еще за несколько столов. Шли прогулочным шагом: привыкли к пьяным потасовкам. Да, переоценил я их. Проехали.

— Мой работодатель… — заикаясь, произнес тип, — будет… недоволен…

У меня в глазах побагровело от злости. Ублюдок зажал пятнадцать тысяч, хотел пырнуть меня в спину, а теперь еще жалуется?!

Я со всей силы дернул его за запястье. Раздался приятный хруст, и отморозок наконец закричал.