В машине находилось трое: двое мужчин расположились на передних сидениях, а женщина — на заднем. Они уже несколько минут ехали молча, и это начинало беспокоить молодого человека, сидящего за рулем. Атмосфера их общения окрашивалось в совершенно для него невыгодные тона, и нужно было спасать ситуацию. Требовалось быстро снять накапливающееся напряжение, вызванное молчанием, под которым любой склонен подразумевать все что угодно, но никогда — хорошее. Только о чем можно поговорить с человеком, которого просто необходимо расположить к себе и который совершенно тебе не знаком?

— Прекрасная погода сегодня, Владимир Алексеевич! — с восхищением прервал тишину молодой человек. — Просто праздник какой-то! — лицо его озарилось радостью и абсолютным счастьем, что, впрочем, полностью соответствовало тому раздолью, которое весна устроила повсюду.

— Да, погода сегодня и в правду замечательная, — сдержанно, но все-таки улыбнувшись, согласился с ним второй мужчина. Это был старик, которому перевалило за семьдесят, но, не смотря на такой уже более чем почтительный возраст, выглядел он очень бодро.

По правде говоря, с виду Владимиру Алексеевичу Белокобыльскому можно было дать не больше шестидесяти. Он был невысокого роста и среднего телосложения, одет со вкусом — в дорогой костюм с галстуком, который удерживался на белоснежной рубашке красивым массивным золотым зажимом. Его полностью седые волосы были хотя и с явными залысинами в районе чуть выше висков, но вполне крепкие и густые, а лицо, достаточно еще ровное, выражало то ли хладость, свойственную умудренному опытом и остепененному человеку, то ли старческое безразличие. Вместе с тем глаза его не потеряли былой живости и не были похожи на тусклый и унылый взгляд иного старика, который и близко не дожил еще до преклонных годов Владимира Алексеевича.

Сдержанность, с которой ответил Белокобыльский, обескуражила собеседника, и тот замолчал, не зная как продолжить беседу. Еще некоторое время они ехали, не проронив ни слова, и молодой человек, отчаявшись завести разговор на отвлеченную тему, уже хотел было перейти прямо к делу, без подготовки, как вдруг заметил на перекрестке очередной полицейский патруль.

— Снова менты стоят, — сказал молодой человек, не убирая взгляд с дороги, отчего невозможно было понять, то ли он обращался ко всем присутствующим в машине, то ли вообще ни к кому, а просто озвучил вслух свои мысли. — Четвертый патруль проезжаем. Что это они повылазили? Может, полнолуние сегодня?

— А вы что не слышали? — поинтересовался у него Белокобыльский. — Премьер же приехал.

— Нет, как-то пропустил, — произнес в недоумении молодой человек. — А зачем приехал?

— Не знаю, — старик пожал плечами, и они оба засмеялись. Напряжение начало понемногу рассеиваться: мужчины расслабились и разговорились.

Белокобыльский оказался вполне приятным собеседником. Общаясь, он имел привычку как-то по-особенному поднимать брови, так что лицо его приобретало простое, даже наивное выражение. Если же он добавлял к себе еще и улыбку, то мало кто мог разглядеть здесь хоть что-то, помимо искренности и самых добрых намерений. Молодой человек, в свою очередь, общался громко, уверенно, и при этом активно жестикулировал; можно даже сказать, что он вел себя несколько нагловато по отношению к человеку, почти в три раза старше его, но это не выглядело грубостью. Такую ненавязчивую, легкую нескромность в наше время принято расценивать как одну из необходимых составляющих успеха. Что поделаешь: наглость — второе счастье. К тому же Белокобыльскому явно импонировала живость собеседника, и было здесь нечто большее, чем симпатия старика к молодому человеку, которому неожиданно стало интересно его мнение. Белокобыльский увидел сейчас себя сорок лет назад: манеры, речь, движения и даже направление мысли молодого человека тронули спрятанные где-то глубоко юношеские воспоминания старика. Эти воспоминания возродились в его сознании, придав окружающей действительности оттенки и настроение тех счастливых моментов, окутали реальность еле уловимой дымкой давно минувших дней, так что на секунду Белокобыльскому даже показалось, что он вернулся в прошлое.

Старик и молодой человек общались уже с нескрываемым удовольствием, когда впереди у дороги показался очередной торговый павильон.

— Давайте сделаем короткую остановку. Я сбегаю, куплю что-нибудь попить, — предложил молодой человек и, заручившись безусловным согласием собеседника, припарковал автомобиль около павильона.

Как только водитель вышел из машины, старик развернулся назад.

— Ты что такая молчаливая сидишь? — с легким беспокойством поинтересовался он у сидящей на заднем сидении женщины. — Ни слова не проронила. Что-то не так?

— Все в порядке, просто нет настроения, — ответила женщина, сдержанно улыбнувшись. — Вы, я смотрю, нашли много общего друг с другом, — добавила она и двусмысленно посмотрела на супруга.

— А что? По-моему, очень интересный парень, — спокойно ответил Белокобыльский.

— Интересный, это точно… Кстати, как его зовут?

— Артем…, — старик задумался, вспоминая отчество, но так и не смог ничего вспомнить.

— Немного нагловат, тебе не кажется? — ненавязчиво заметила женщина.

— Ну, может быть чересчур прямой. Говорит, не разбирая выражения, но это свойство молодости…, — сказал Белокобыльский, по всему, намереваясь добавить еще что-то, но делать этого не стал. На протяжении всего разговора он не прекращал поглядывать в сторону павильона и, заметив сейчас, что Дульцов уже идет назад, поспешил развернуться и поудобнее устроиться на своем сидении.