В последнее время Роман действительно испытывал очень схожие чувства. В моменты сильных внутренних переживаний он часто хотел вернуться в то состояние, в котором его душа пребывала несколько лет назад, в то состояние духа, когда он совершенно не замечал всех тех намеков и двусмысленных подтекстов, которые теперь подолгу не давали ему покоя.

Но мало найдется на свете людей, способных признать правоту друга, и нет таких, которые сделают это сходу, без возражений.

— А мне кажется над этим стоит задумываться, — ответил, наконец, Роман. — И если такие ситуации подмечать и анализировать, то в будущем их наверняка станет меньше.

— Поверь мне! эта формула придумана не мной, она выведена эволюцией, — ни капли не расстроившись сомнениям друга, спокойно произнес Дульцов. — В процессе развития человеческой цивилизации происходит совершенствование общественного устройства, постоянно повышается эффективность нашего взаимодействия друг с другом. Человеческий мозг неустанно генерирует новые и совершенствует старые модели поведения, эффективной реакции, с единственной целью — сохранить и продолжить жизнь. Наши реакции на слова так сильно упростились по сравнению с прошлым лишь потому, что это дает нам возможность лучше сохранять внутреннее эмоциональное равновесие, снижает количество конфликтных и опасных ситуаций, позволяет более эффективно существовать как виду. Это очередной этап развития человеческого общества, основанный на мудрости и эволюции всех предшествующих поколений. И если не учится у жизни в любом ее проявлении, то у чего тогда учиться?!

Дульцов замолчал. По задумчивому виду Романа, который все это время смотрел куда-то в сторону, он понял, что тот разглядел зерно в его словах и сейчас пребывает в замешательстве.

— Выбрось это из головы, — продолжил Дульцов уже совершенно спокойно. — Своими терзаниями ты напрасно мучаешь, изматываешь себя, в то время как человек, которого, как тебе кажется, ты глубоко обидел, на следующий же день забудет об этом случае и скорее всего уже никогда о нем не вспомнит.

Роман посмотрел на Дульцова; лицо его прояснилось.

— Но на мою фразу про мошенников ты обиделся, — сказал он, развеселившись и явно подтрунивая над другом.

— Да, сначала конечно, но почти сразу же и забыл, — приветливо улыбнулся ему в ответ Дульцов.

— Так что мы сидим-то? Поехали ко мне, — предложил Роман.

— Зачем?

— Как зачем? — Роман удивленно посмотрел на друга. — Ты продал участок, а значит все идет по плану, и уже завтра мы можем выезжать за товаром. По-моему это стоит отметить. Тем более что дома, насколько я знаю, организовывается небольшое гуляние по поводу моего увольнения, и я буду рад тебя там видеть.

— А кто будет?

— Все — хорошо тебе знакомые: мама, папа, Марина, Максим.

— Максим? — в сомнении нахмурив брови, переспросил Дульцов.

— А что ты его не хочешь видеть?

— Да мне-то без разницы, ты же знаешь. Я просто думаю — он не сильно ли расстроится, что я приду?

— Об этом не переживай. Отмечаем мое событие, а я хочу тебя видеть, — уверенно ответил Роман.

— Ну, если так, то поехали, — сказал Дульцов, заводя машину.

Семья Майских жила в одном из спальных районов города, который не относился ни к престижным, ни к самым плохим. Он был средним во всех отношениях: среднего качества дороги, средняя освещенность улиц, средняя концентрация магазинов и среднее количество пьяных, шатающихся по вечерам. Район этот находился минутах в пятнадцати езды от центра, но с учетом вечерних пробок в это время путь, как правило, занимал не меньше получаса. Последнее обстоятельство обычно очень нервировало обоих друзей, но сейчас, находясь в прекрасном расположении духа, они вовсе не замечали затруднений на дороге.