Иногда случается, думал Элдер, пересекая парковочную площадку, что ты подошел слишком близко, чтобы как следует разглядеть то, на что смотришь, и не можешь понять, что именно у тебя перед глазами. И с полной готовностью веришь тому, что тебе кто-то сказал. Думаешь, что сам это видел.

Он знал, что следует делать в таких случаях: вернуться на исходные позиции, взглянуть на все свежим взглядом.

Если повезет, он доберется до побережья еще к полудню.

Келли Джеймс теперь была Келли Тод.

По понедельникам, средам и пятницам она работала в салоне красоты косметичкой – питательные маски, маникюр, педикюр, восковая эпиляция. Когда Элдер зашел в салон, она как раз заканчивала эпиляцию ног, подмышек и зоны бикини помощнице дантиста, собирающейся на отдых – «десять дней полупансиона на Ибице».

– Присядьте вон там, – сказала она. – Через десять минут освобожусь.

Элдер стал листать старый номер «Вэнити фэр». Десять минут плавно перешли в пятнадцать. Радио, кажется, играло одну и ту же мелодию, все повторяя ее и повторяя.

– А вот и я. Извините, что так долго. – Она была в зеленоватой накидке, на лице – великолепный макияж, просто верх совершенства. – Вы сказали, что вы по поводу Сьюзен Блэклок?

– Да.

– Значит, ее так и не нашли, верно?

Элдер кивнул.

– Бедняжка. Это ужасно, я знаю, но я про нее уже несколько лет как не вспоминала.

Они сели на ступеньках у задней двери салона, выходящей в узкий переулок – въезд для коммунальщиков, как решил Элдер: несколько мусорных баков, герань на окнах, неизбежные чайки. Келли принесла две порции растворимого кофе и теперь в одной руке держала свою чашку, а в другой – сигарету.

– Ее ведь убили, не правда ли? Иначе ее бы уже давно нашли. А тут исчезла – и ни ответа ни привета. Наплевать, что там у тебя раньше было – ссоры, скандалы, от которых ты переживала и расстраивалась… Прислала бы хоть открытку. Или позвонила, в конце-то концов… Не беспокойтесь, со мной все в порядке. – Она сильно затянулась сигаретой и долго держала затяжку, не выдыхая.

– А у нее было что-то? – спросил Элдер. – От чего она расстраивалась, я имею в виду.

– Ну, обычные вещи. Карманные деньги. Шмотки. С кем можно встречаться, с кем нельзя. – Келли отпила кофе. – Парень этот у нее был, за год до того. Там, у них, где она жила. Грубоват малость, насколько можно судить. Старше ее. Обычное дело – в пятнадцать лет кому охота тратить время на обжимания с каким-нибудь мокрогубым прыщавым сопляком? Ну, ее мамаша с папашей вроде как взбрыкнули – может, дело еще и в том, что она была единственным ребенком в семье. Запретили ей это дело. Особенно ее папочка, он после этого всю дорогу за ней следил, контролировал, придирался по любому поводу. Все допрашивал, где была, с кем была…

– И вы думаете, этого могло оказаться достаточно, чтобы она захотела убежать из дома?

Келли наблюдала за почти идеальным кольцом дыма, пока оно не растворилось в воздухе.

– Ну, не совсем. Как я уже говорила, обычная ситуация, как у всех тинейджеров. Можно поплакать, порыдать, себя пожалеть… Она ничем от других не отличалась, Сьюзен. Ну, немножко все драматизировала, по-своему. Нет, вовсе не вопила и не визжала на всю округу, вы не думайте. Нет, спокойная она была. Что я хочу сказать, она просто вроде как любила все усложнять, представляла себе все в более мрачном свете, чем есть на самом деле.

– А этот парень, тот, из-за которого родители подняли шум, она с ним тогда все еще встречалась, как вам кажется?