Элдера и Кэтрин отвезли в больницу в Лидсе. Кича под сильной охраной отправили в Йорк. Морин первым делом, как только освободилась, сообщила Джоан, и Мартин привез ее к дочери.
Кэтрин, бледная, лежала под белой простыней, свет был приглушен, вокруг тихо шумели разные медицинские приборы, рядом сидела дежурная сестра.
Джоан нашла Элдера в боковой комнате приемного отделения, где ему наложили на лоб временную повязку.
– Не беспокойся, – сказал ей Элдер. – С ней все будет в порядке.
Джоан недоверчиво взглянула на него. От пережитого у нее под глазами залегли черные тени, еще более заметные сейчас, когда глаза ее сверкали от ярости.
– В порядке, Фрэнк? И это ты называешь «в порядке»?
– Ты же понимаешь, что я имею в виду. Она…
– Я понимаю. Ты спас ее. Она жива. Она жива, а ты у нас настоящий герой, твои портреты во всех газетах, все время на экране телевизора, когда ни включишь этот проклятый ящик…
– Джоан…
– А что с ней было, Фрэнк? Что она пережила? Ты сам прекрасно знаешь. И это ты во всем виноват.
– Это не…
– Почему он напал на нее, как ты думаешь? Почему похитил Кэтрин?
Элдер отвернулся.
– Ты чуть не убил ее, Фрэнк. Ты. Не он, а ты. Потому что тебе обязательно надо было ввязаться в это дело, ты просто не мог не вмешаться. Ты же всегда лучше всех знаешь, что надо, а что не надо, в этом-то все и дело.
– Джоан…
– И знаешь еще что, Фрэнк? Ты все это переживешь. Успокоишься, всему найдешь объяснение… А вот Кэтрин – никогда.
Элдер так и стоял не двигаясь еще долгое время после того, как за ней захлопнулась дверь и звук ее шагов замер в тишине коридора, и слова ее продолжали эхом отдаваться у него в голове.
Элдера продержали в больнице целые сутки; несмотря на тщательную обработку раны дежурным врачом, на лбу его навсегда останется шрам сантиметров семи длиной. Локоть был поврежден, но кость оказалась цела; руку подвесили на перевязь и дали ему таблетку парацетамола, чтобы снять боль.
Кэтрин предстояло дней десять пребывать в отделении интенсивной терапии, после чего ее переведут в Королевский медицинский центр в Ноттингеме, где она пройдет курс психотерапии, прежде чем ее выпишут домой. Она молодая и здоровая, так что с течением времени тело поправится, заживут и внутренние повреждения. А вот что до всего остального…
Когда Элдер пришел навестить ее, ей было трудно смотреть ему в глаза; он так и не понял отчего: то ли она, как и ее мать, считает, что это он во всем виноват, то ли ей почему-то неловко оттого, что ему все известно.