Они прошлись по ближней стороне гавани, около западного пирса. Там болтались обычные рыбаки, несколько влюбленных пар обнимались на деревянных скамейках, пара мужчин в пальто и плоских шляпах выгуливали своих собак. Огни ресторана «Сэндсенд», сиявшие в миле от них, казались маленькими, словно замершими над волнами прилива. Хелен переоделась в серые вельветовые брюки и бутылочно-зеленую курточку с капюшоном; Элдер достал из багажника свой старый анорак. Любой обративший на них внимание решил бы, что это просто старые друзья, не более.

– Если бы я сразу рассказала тебе про Дэйва, это ровным счетом ничего бы не изменило, – говорила Хелен. – Ведь так? В смысле поисков Сьюзен. Что бы это вам дало?

– Не знаю. Ты, вероятно, права, но я просто не знаю. Конечно, мы бы заинтересовались этой информацией, отследили бы и эту ниточку, наравне со всеми остальными…

– И когда бы она вас ни к чему не привела, тогда что?

Элдер не ответил. Остановившись в середине пирса, они наблюдали, как из гавани выходит на ночной лов рыболовное судно, сияя ходовыми огнями.

Когда Хелен повернулась, чтобы идти дальше, Элдер остался там, где стоял.

– Дэйв Ални, – сказал он. – Что с ним потом было?

– Откуда мне знать?

– Он просто исчез?

– Вроде того. Свалил на другой конец света при первой же возможности.

Элдер вопросительно уставился на нее.

– В Новую Зеландию. Прислал мне оттуда открытку, одну-единственную, привет из ниоткуда после двух лет молчания. Карори, так, кажется, это место называется. «Теперь я живу здесь. Надеюсь, у тебя все в порядке. Дэйв». О Сьюзен даже и не упомянул, ублюдок поганый. – На глазах у нее были слезы. – Я ее прямо сразу сожгла.

– Сьюзен ее не видела? И не знала об этом?

– Ей тогда было два годика.

– И потом ты тоже ей об этом не говорила? После того, как она нашла фотографию?

– А зачем? Ей и так было тяжело.

Злость на него у нее так и не прошла, обида, круто замешенная на слезах.

– И с тех пор ты о нем больше не слышала? Совсем ничего?