— А-а, вот оно что. Дешевка, да? Или ты думал, что я тебе ключики от машины подарю, а? Или бриллиантовые серьги?.. Мы по-твоему, богачи?
— Но не бедные же, у нас же есть деньги, ты прибедняешься, — возражает ему Алоис. — И я не это хотел сказать, а…
— Ну-ну, я вижу, ты не поменялся вот ничуть. Как был транжирой, так и остался. Эти деньги на дом! На дом, понимаешь? Мы выберемся когда-нибудь из этой сраной квартиры? — альфа повышает голос, заставляя поежится и сжаться на месте.
— Мне и тут хорошо, главное, что с тобой, — тише говорит Алоис, надеясь его успокоить.
Альфа выдыхает свистяще сквозь зубы, потирая переносицу. Кривится. Запах его становится менее колючим. Но Алоис не может расслабиться. Сердце стучит по вискам, а мышцы стремительно слабеют от дрожи. Его всегда пугает повышенной тон Яра.
— У меня другие планы на свою жизнь, — спокойнее поясняет альфа, как с ребенком неумелым разговаривая, объясняя очевидные вещи. Или как со слабоумным. Это раздражает. Ком возмущения в горле разрастается и душит. — Я не собираюсь быть нищебродом и сделаю все, чтобы жить, как нормальные люди. Я тружусь для этого день и ночь, а ты требуешь от меня тратить деньги на побрякушки? Думаешь, мы хорошо живем? Да тебе не с чем сравнивать. Я тебя из болота вытащил, но в болоте жить не собираюсь.
Алоис не выдерживает, поднимаясь рывком. Выходит, подавляя желание хлопнуть дверью с размаха. Шарф на шею, старое пальто. Обувь, поцарапанная, которой года три уже. Алоис обувается и обещает себе, что потратит следующую премию на новые туфли, но знает, что, как обычно, отправит эту часть денег, скрытую от Яра, родителям.
Он выходит на улицу, даже не надеясь, что Яр его догонит. Так бывает только в фильмах. В реальной жизни люди слишком горды и убеждены в своей правоте, чтобы друг за другом бегать.
В кармане он нащупывает письмо, которое собирался сегодня отправить в родной поселок. Как всегда, с деньгами из премии. Родителям они нужнее. Им поднимать еще четверых детей, плюс старший из братьев только поступил в колледж. Если бы Яр узнал о его «махинациях» — разозлился бы. Яр контролирует, чтобы вся зарплата, до копеечки, была перечислена на общий счет. Альфа и свои заработанные откладывает туда же. На дом. И распоряжается средствами самостоятельно, выделяя на самое необходимое по минимуму.
Выпрашивать у него деньги на обувь — как унижение. Плюс тогда Алоис бы не ушел от фраз «в этих походи, еще целые», «опять транжиришь» и так далее. Яр запасливый. И скупой. Но первое оправдывает второе.
Зато у них через каких полгода будет новенький двухэтажный дом в элитном районе.
Нужно думать об этом, но эмоции снова берут верх. Он обещает себе, что на этот раз уйдет. И точно знает, что нарушит обещание.
========== Глава 3 ==========
Ходить в изодранной обуви стыдно. Иной раз кажется, что эти трещинки замечает каждый прохожий. Хочется спрятать ноги куда подальше. Потому и ходит Алоис быстро — научился. И на сей раз он добирается до офиса за каких-то двадцать минут, несмотря на приличное расстояние.
В горле стучит, обида удушающе-колючая и засела под ребрами: не выгнать.
Не так он представлял этот день. Далеко не так.
Да, сегодня на работе выходной. Но особо трудолюбивые могут приходить дополнительно, за это капает плата. Меньше, чем в будние дни, но все же. Значит, тут точно кто-то да есть. Бумаг много, заказов тоже. Эта компания самая большая среди аналогов в их городе по оценке имущества и оформлению. А по сути, занимает один этаж. Двадцать работников и директор — потому и работы много. Тяжело было только поначалу. За почти три года Алоис привык и выполняет задания механически, не задумываясь.
Только перед дверью он замечает, что забыл телефон. И, к тому же, под пальто домашняя вязанная кофта: давно изношенная, с катышками. Была когда-то синяя, нынче блекло-серая. Главное, помнить об этом и не раздеваться. Алоис наматывает шарф потуже и заходит внутрь здания, направляясь к лифтам.
Благо, рабочая карточка тоже в кармане. Чего только в этих карманах нет — бумажки и чеки из продуктовых, монетки, может заваляться давняя конфета или жвачка. До знакомства с Яром он был неопрятным и хранил кучу ненужных вещей. Пришлось меняться, соответствовать аккуратному и чистоплотному любимому. Но иногда его прошлые привычки прорезаются таким вот образом.
Лифт останавливается на нужном этаже, щелкая. Алоис идет вперед, меж рабочих мест, к окнам, где у одного стола видно склонившегося Сэда. Бета, завидев его, распрямляется, улыбается по-доброму. Алоис только сейчас заметил в его темных волосах седину. Рано ведь еще — тому тридцать с чем-то.