Сказать, что от увиденной картины они лишились дара речи —  ничего не сказать! Да и сама Смирнова особой разговорчивостью не отличалась —  заикалась, с трудом ворочая языком.

— Стаси…тьфу ты…

Прикладывая немалые усилия, и напряженно хмуря свои аккуратные бровки, пыталась сфокусировать затуманенный взгляд на главе компании. И казалось тот факт, что вместо него уже некоторое время умиленно разглядывает Леру и Германа, женщину ни капли не смущал.

— Детка, — протянула ласково, — только взгляни на себя, до чего же ты…хороша! Верно, тебя Терехов кукленком окрестил. Кукленок и есть!

— Спасибо! —  Все еще пребывая в легком трансе от ее появления, заторможено ответила на комплимент. —  Что-то…случилось?

От столь странного поведения стало не по себе. И не просто так.

Казалось, Анна девушку не слышала —  погруженная в собственные мысли, прожигала злобным взглядом того, чьи колени Лера с великой радостью оккупировала.

— Она любит тебя, — обратилась к Герману, — береги! Обидишь —  растерзаю. А…а изменишь —  вообще кастрирую! И плевать мне, что это…типо…ваше личное дело. За меня некому было заступиться, в свое время. У нее такой человек есть!

Свою гневную тираду Смирнова практически выплюнула. Презрительно, да с таким отчаянием, что внутренности в тугой комок свернулись, и дрожь прошлась вдоль позвоночника. Стало ясно —  рана от систематических измен бывшего мужа по сей день кровоточила в глубинах растерзанной души.

Пытаясь хоть чем-то разбавить гнетущую тишину, перетянула внимание на себя:

— Аня, спасибо за заботу…

— А ты не будь дурой! —  Рявкнула женщина, размазывая по лицу хлынувшие слезы. Заставляя вздрогнуть от неожиданности. —  Если посмеет, хоть раз в жизни —  все, конец. Уходи, девочка! Без оглядки беги. Не позволяй вытирать о себя ноги. Не превращайся в тряпку. Лучше не станет, поверь —  только хуже! Я на собственной шкуре это проверила. В первый раз простила, так он начал на радостях менять девок чаще, чем желал мне…гр*банного…доброго утра!

— Аня…

— ПРОСТО любите. —  На эмоциях вновь повысила голос. — И будьте верны друг другу! Всегда. Это так важно, глупенькие. Так важно…

— Золотые слова, Анечка! —  Прервал ее пламенную речь Давыдов старший, поднимаясь из-за стола. —  Полностью разделяю Вашу точку зрения.

К удивлению, Смирнова довольно быстро взяла себя в руки, наконец, фокусируясь уже на нем:

— Станислав Юрьевич, — протянула с улыбкой, — дорогой! Разрешите Вас обнять!

— От чего же нет? —  Подошел и сдержанно сжал ее в объятиях. Дружески похлопал по плечу. — Мне лишь в радость!

— Бога ради, извините за столь неподобающий вид!

— Полно Вам!