– Ты создал монстров? Зачем? Всевышний, это же безумие!

– Вилариус визжал как девчонка, когда увидел моего игниса. Ну разве же это не очевидно? Монстры должны сражаться с монстрами, а маги править этой землей. Сколько охотников погибло в этом году в бессмысленной борьбе? Столько лет прошли напрасно, мы давно могли подчинить себе тьму, а не сражаться с ней. Вилариус всерьез беспокоил меня, вначале он зачаровал ошейники подчинения, чтобы держать зверей в узде. Но это напрасная предосторожность, игнисы слушаются тьму внутри меня.

Мысль о том, что старый учитель все же не оказался предателем, каплей бальзама легла на израненную предательством душу.

– Ты сумасшедший,– вздохнул Кайден.

Губы Сомерса дрогнули в презрительной усмешке. Он сжал кулаки, и тьма стаей голодных волков набросилась на короля, вгрызаясь в плоть. Мужчина неестественно дернулся и упал, поглощенный слизью черного тумана. Тяжелое покрывало тумана накрыло его, скрывая от посторонних глаз. Болото пошло рябью и накатило чернильной волной на зыбкий берег, выплескивая обнаженное мужское тело. Точную копию молодого короля. Темный голем встал и, пошатываясь, побрел к своему хозяину, сливаясь с Сомерсом в омерзительную колыхающуюся массу. Герцог кричал так, будто горел на костре, его немощное тело рассыпалась в прах, а тьма, довольная отступила назад.

– Идеально, – хриплый чужой голос обжигал горло, но это мелочи.

Герцог был доволен. Помимо молодости и власти, у него теперь есть еще и вечная жизнь.

– Война, война, ты обещал,– слух терзал настойчивый шепот. Он уже привык к этим голосам в голове. Такова плата.– Нам нужны жертвы.

– Будут вам новые души,– пробурчал Сомерс.– Скоро начнем войну с верангами. Будете жрать, пока не насытитесь.

– Мало…мало…

Такова плата. Жизни врагов, не так уж и много.

– Мало…

Им вечно мало, но он заключил сделку. Сила и власть, в обмен на жертвы. Семьи охотников он защитит, а люди…в Вестарии много нахлебников.

– Мало…

Можно и ралингов отдать. Зачем ему охотники, когда в его власти вся тьма этого мира.

Сомерс направился к открывшемуся порталу, а густой склизкий туман стелился за ним, облизывая обнаженные ноги. Будто пробовал на вкус…

***

День спустя.

Взяла со стола чернильницу, взвесила в ладони и, удостоверившись, что она достаточно тяжелая, размахнулась и запустила в окно. Характерного звука разбивающегося стекла не последовало, что собственно меня не удивило. Предыдущая попытка побега так же потерпела сокрушительное фиаско. На все входы и выходы были наложены чары.

Почти сутки прошли с тех пор, как я оказалась пленницей в собственной спальне, с тех пор как…Сглотнула колючий ком, вставший в горле. Сил плакать не было, я старалась гнать от себя страшные мысли, причиняющие страдание.