Хотя страх Райана не уменьшился, его вдруг охватило спокойствие. И как бы он хотел, чтобы все дни последних шестнадцати месяцев были такими, как этот. Он избежал смерти, но потерял Саманту, потерял ощущение, что у него есть цель в жизни. Потерял способность просто радоваться. Аксиома, которой он всегда следовал: будущее заслуживает сегодняшнего тяжелого труда, – теперь вызывала у него серьезные сомнения. Он прибыл к очередному поворотному пункту. И здесь ему предстояло или двинуться к лучшему будущему, или закончить свой путь на этой земле.
– Если ты собираешься меня убить, имею я право хотя бы узнать почему?
Глава 52
Бамбуковые шторки, падавшие на подоконник, чуть подсвечивались снаружи, где еще по-прежнему стоял облачный день, но не пропускали свет ни в гостиную, ни в столовую, которая лежала за широкой аркой. Так что освещалась комната двумя притушенными торшерами, лавовой лампой[54], тремя ароматическими свечами в стеклянных стаканчиках на каминной доске и двумя стеклянными лампами с маслом, в котором плавали горящие фитили, – на кофейном столике.
Тени в комнате преобладали над светом, скругляли все острые углы, укрывали темной материей гладкие поверхности, играли со светом на потолке.
Женщина непрерывно перемещалась из света в тень. Ее плавные движения кому-то могли показаться и сонными, но только не Райану, который видел в них размеренность и смертоносную мощь тигра.
– Кто это? – спросила Вайолет, указав пистолетом на постер.
– «Деревенский Джо и рыба»[55], – ответил Райан.
– Я не вижу рыбы.
– Это название рок-группы. Они изменили мир.
– Каким образом они изменили мир?
– Не знаю. Так говорил мне отец.
Свет лампы раскрашивал ее лицо воображаемой пудрой и тушью, превращая в маску кабуки.
– А что это за вонь?
– Ароматические свечи и масло.
– Другой запах, замаскированный этими.
– Наверное, ты унюхала травку.
– Марихуану?
– Да. Этот дым впитывается в вещи. Вот отец и жжет ароматические свечи и масляные лампы, чтобы скрыть его.
– Почему он курит травку?