– Извините, не углядела.

– Внимательнее надо… Прозерин и нитрат серебра покажи.

Ирина удостоверилась, что на эти "нежные" препараты не попадает солнечный свет. Затем – к спиртовым настойкам и экстрактам. Проверяла плотность крышек. Ибо при испарении раствор станет перенасыщенным, что может привести к передозировке…

Закончив проверку, заведующая вышла в коридор и собралась было к себе, но передумала. Надо зайти к Хоршеву. Он почти полностью восстановился после комы и через денек можно "выпускать". А что дальше? Этот вопрос до сих пор висел в воздухе. При одной мысли, что он снова укатит воевать… Нет, этого допустить нельзя. Надо оставить его при больнице. Любой ценой.

Ирина уже имела разговор с главврачом по этому поводу. Ситуация была такая. Согласно трудовому кодексу, если сотрудник пропал и не выходит на связь, уволить его невозможно до установления причины его отсутствия на рабочем месте. Срок такой "неопределенности" – до года. Вот и отлично. Так как заявление Хоршева насчет "медицина это не моё" постигла печальная участь в мусорной корзине, то он до сих пор продолжал числиться как интерн. Разумеется без выплаты зарплаты.

Интернатура заканчивается сдачей экзамена. То есть, ему всего лишь надо подучиться и сдать оный экзамен. И тогда он вполне мог бы остаться работать в больнице. Главный пообещал, что выбьет дополнительную ставку в хирургическом отделении.

– Не для того мы его вытащили, чтобы он из больницы ушел. С такими-то способностями! Тут ему самое место. Самородок. Пусть людей лечит, а не убивает…

Так что в этом плане все было решаемо. Но вот что решит сам Хоршев… тайна покрытая мраком. Понять, что у него в голове – нереально. Вот надо этот вопрос и решить, пока не поздно.

Но был и еще один вопрос. По поводу "трэша" в его крови. Ирина долго размышляла по поводу того – надо ли заводить разговор на эту тему. И пришла к выводу, что лучше не стоит.

– Пожмет плечами и уедет на свой Донбасс вместе с Пумой! Оно надо?

В конце концов это его личное дело, чего он там себе ввел. Может его инопланетяне похищали? Да какая разница? Ни к чему это поднимать, хорошего не выйдет. Он только-только "очеловечиваться" начал, словно душой оживать. С родителями сошелся заново. А тут допросы какие-то. К этой теме можно вернуться позже. А пока: забыли-проехали..

Зайдя в палату, она обнаружила Хоршева за просмотром новостей по телевизору. И конечно же, как назло шли "вести с полей". В смысле с фронта. Ни одни новости не обходились без "боевого блока". На экране пресс-секретарь военного командования ДНР Эдуард Басурин уныло-монотонно зачитывал количество обстрелов. – Ну что за беда…

– Андрей, выключи это пожалуйста?

– Сейчас…

Ок нажал кнопку пульта и выжидательно посмотрел на заведующую. Та присела рядом на стул.

– Я смотрела отчеты. Ты почти здоров. Через денек можно выписывать. У меня к тебе вопрос. Очень прошу на него ответить. Что делать собираешься? Пока не ответил, скажу сразу: – Мы все будем рады, если ты останешься у нас работать. Этот вопрос уже решен. Так что дело только за тобой. Что скажешь?

Хоршев молчал, глядя в одну точку. Как-то невесело усмехнулся краем рта. Ирина с тревогой следила за ним.

– Только не говори, что это не твоё и все такое. Поверь, это твоё! Я теперь это точно знаю.

– Да я о другом.

– О чем?