— Ты бы вышла, пока я оденусь, — попросил я Людмилу Станиславовну, с интересом меня рассматривающую.

— А ты не стыдись, — посоветовала она, продолжая с интересом глядеть на то, что скромные женщины обычно предпочитают исследовать при помощи осязания, — дело житейское.

— Ну, тебе виднее, — ответил я на ее нескромность своей двусмысленностью и принялся собирать с пола одежду.

— И с чего это Натаха нынче как на крыльях летает, вроде как не с чего… — задумчиво произнесла Людмила Станиславовна, наблюдая за моим торопливым туалетом. Я сделал вид, что не понял, о чем она толкует, и чтобы избежать обсуждения своих мужских достоинств, поинтересовался:

— Что за поп пришел?

— Какой поп? — не поняла она.

— Ну, ты же сама сказала, что меня ждет поп.

— Ничего я не говорила. Если ты о том человеке, что пришел, то он не поп.

— А почему ты сказала, что поп? — начал я ввязываться в глупый спор.

— Говорит больно складно, — поняла, чего я от нее добиваюсь, женщина, — Поди, даже грамоту знает.

— Ладно, пойдем, посмотрим на этого грамотея, — сказал я, унимая дергающуюся в висках боль. — Ты бы мне вместо рассола принесла чего покрепче, здоровье поправить.

Людмила Станиславовна ничего на это пожелание не ответила и повела меня в давешнюю теплую столовую, где на лавке у окна сидел худощавый бородатый человек в сюртуке. При нашем появлении он вежливо встал и привычным жестом поправил пенсне. Мой потрепанный, заспанный вид, скорее всего, произвел на него неприятное впечатление. Он усмехнулся одними губами:

— Позвольте отрекомендоваться, — сухо произнес он отчетливым, лекторским голосом. — Василий Осипович, ваш, господин студент, так сказать, репетитор.

— Очень п-приятно, — ответил я и в свою очередь представился, — Извините, что заставил вас ждать, но меня не предупредили о вашем приходе. В какой области вы будите меня репетиторствовать?

Василий Осипович с удивлением посмотрел, как бы недоумевая, серьезно я это говорю или шучу, и уточнил:

— В отечественной истории…

— Меня предупреждали, — я не придумал, как точно сформулировать задачу предполагаемого обучения, и сказал обтекаемо, — что со мной будут заниматься по разным дисциплинам. История — это очень интересно. Однако позвольте предложить, — по-прежнему путано бормотал я, — вернее сказать, не изволите ли соблаговолить со мной позавтракать?

Василий Осипович, кажется, окончательно уверился, что я обычный великовозрастный лоботряс, и пожал плечами:

— Я уже завтракал, но если это время зачтется как репетиционное, извольте, составлю вам компанию.

Людмила Станиславовна, слышавшая наш разговор, без дополнительной просьбы принялась накрывать на стол. О чем говорить с Василием Осиповичем, я не знал, да и наступившее после рассола временное облегчение прошло, и мое подвешенное состояние не предполагало излишнюю болтливость и любознательность.