– Послушай, я не обвиняю тебя за вчерашнее. Ты вполне мог допустить, что за этим действительно стоит Волк. Учитывая собранные тобой сведения, если бы этого не сделал, то вообще не имел бы права называть себя полицейским.
– Ребята из технического отдела говорят, что за день до обнаружения Тряпичной куклы он искал в «Гугле» Мадлен Эйерс, – начал Эдмундс, но Бакстер не дала ему договорить.
– Ты не знаешь его, как я. У Волка есть свой кодекс чести. Он самый высоконравственный человек из всех, кого я когда-либо встречала, хотя это порой приводит его к незаконным действиям и страшным последствиям.
– Разве в этом не кроется противоречие? – как можно спокойнее спросил Эдмундс.
– Каждый из нас знает, что закон и правда не всегда идут рука об руку, как нам того хотелось бы. Волк никогда с тобой бы так не поступил, если бы…
Эмили осеклась на полуслове, увидев, что Эдмундс вскочил на ноги, вытащил из портфеля папку и швырнул на стол.
– Что это? – осторожно спросила она, не выказывая намерения брать ее в руки.
– Вчера я съездил на побережье, в больницу Святой Анны.
Бакстер помрачнела. Было вполне очевидно, что он, по ее мнению, переступил черту.
– Почему ты решил, что имеешь право…
– Я кое-что обнаружил! – заорал Эдмундс, чтобы ее перекричать. – Это палата Волка.
Бакстер пришла в ярость, схватила с кухонного стола папку и открыла ее. На первой фотографии была лишь свежевыбеленная комната с отодвинутой от стен мебелью. Она нетерпеливо подняла на Эдмундса глаза.
– Смотрите дальше, – предложил он.
На втором снимке на задней стене виднелась какая-то грязная метка.
– Очень любопытно, – прокомментировала Эмили, сунула карточку обратно в папку и посмотрела на третью, последнюю фотографию. Вглядывалась в нее целую минуту, потом лицо ее как-то скукожилось и она отвела в сторону полные слез глаза.
Лежавший на коленях снимок запечатлел высеченные на грубой поверхности имена людей, в гибели которых был повинен Волк. Черные, выжженные буквы, будто закопченные тени, навсегда въелись в нерушимую стену старого здания.
– Мне жаль, – тихо сказал Эдмундс.
Бакстер покачала головой и швырнула папку обратно на стол.
– Ты ошибаешься. В тот момент он был болен! Он не мог… Он…
Эмили понимала, что врет самой себе. У нее было ощущение, что все знания, приобретенные ею в жизни, на деле оказались ложью. Как ни крути, но если она оказалась столь наивной, что верила Волку, то какими другими иллюзиями была наполнена ее жизнь? Мужчина, которого она старалась быть достойной, с которым хотела быть рядом, без конца прикидывался и