— Неужто Хардош, наш бог оборотней, допустит зло на развалинах своего храма? — хмыкнула Кейра недоверчиво.

— Нижний алтарь и подземный зал сохранились, так что, наверное, в самом храме не допустит. Однако за его пределами… Ослаб он за последние годы, господин наш. А нежить в силу вошла.

— Да я справлюсь, мам! — Кейра посмотрела на мать, ни мгновения не сомневаясь в себе. — Кто ж меня в лисьей личине увидит? Крупных животных в лесу у храма нет. Места я знаю, а оборот контролирую уже давно, что может случиться-то? Погляжу, если что не так, сама прибегу или маговестник пошлю тебе с сообщением.

— Хорошо, — снова вздохнула мать. — Лисья личина будет защитой, да только не забывай, что человеческий облик у тебя вполне симпатичный. Девушка ты красивая, а похотливых идиотов хватает. Так что будь осторожна с оборотом. Старайся никому не показываться в человеческой ипостаси, даже если все вокруг кажутся обходительными и безобидными.

Мать встала, принесла пару мисок и нож.

— Вот, поешь на дорогу да пойдешь. Возьмёшь с собой несколько горошин маговестника для связи. В случае чего наговоришь мне на них сообщение и пришлёшь, а уж я тут соображу, что делать.

— Зачем несколько? Они же дорогие! Возьму один, как всегда.

— Для моего спокойствия возьмёшь, — коснулась её руки мать. — Тревожно мне. Всё, собирайся. Чем быстрее выйдешь, тем лучше. До храма всё-таки путь неблизкий. Прошу, не ввязывайся ни во что, только наблюдай! Если что серьёзное, отца с ярмарки вернём.

Кейра согласно качнула головой, и коса стукнула её по спине.

В дорогу девушка собралась быстро. Собирать было особо нечего, только косу переплела, горошины вестников в карман положила, да обувь поудобнее надела, не единожды проверенную в дальних походах. Мало ли что, может придётся в человеческом облике по лесу бежать. Хотя, конечно, при обороте вся одежда и обувь исчезнут, и она получит мягкие лапы, пушистую шубку, чуткий нос и ушки на макушке. Если придётся задержаться, то поохотится, от голода не пропадёт. Там рядом с храмом и ручей есть.

Однако оборачиваться человеком всё равно придётся. Сообщения маговестниками можно будет послать только в человеческом облике. Всё-таки они только голос переносят на дальнее расстояние. Лисицей много без голоса не натявкаешь.

— До ночи ещё время есть. Надеюсь, до темноты ты доберёшься, а там есть где укрыться, — мать поцеловала Кейру в лоб и тихонько толкнула к воротам. — Если что не так, горошины вестников не береги, шли сообщения, зови на помощь или просто возвращайся. Твоё благополучие важнее. Удачи тебе, родная.

Кейра дошла до ворот, толкнула калитку и оглянулась.

Мать стояла на крыльце и смотрела ей вслед.

Сразу оборачиваться зверем Кейра не стала. Первую часть пути по высокой траве и потом по осыпающемуся склону удобнее было преодолеть длинными человеческими ногами.

Она так и бежала по лугу, раздвигая руками высокие стебли да пугая недовольных шмелей, и позволила себе отдохнуть только дойдя до первых деревьев на склоне.

Действительно, от дома далековато до храма, четыре часа добираться, не меньше. Нужно подняться на небольшую каменистую гряду, пройти короткими звериными тропами через лес, растущий на ее склонах, потом по узкой тропке между кустами спуститься на небольшую ровную поляну между заросшими холмами. Среди травы и поднимающегося на этом месте молодого подлеска стоят обвалившиеся стены, зияя остатками высоких окон и арок. Вандалы не смогли найти вход в подземный алтарный зал, но уничтожили верхний и само здание.

Дед рассказывал, что до набега вандалов это было волшебно красивое сооружение с белыми мраморными колоннами, арками, небольшими башенками и резными массивными дверями из тяжёлого тёмно-бордового каросского дуба. Храм был душой этого места.

А сейчас даже дорога к нему почти заросла. Так, чуть заметная тропа отходит от близлежащей дороги, да и эта тропа готова зарасти и полностью исчезнуть.

В своё время, Кейра спросила отца, почему они поселились так далеко от храма, через гору, хотя неразрывно с ним связаны.