Лёжа в кровати, Клара слушала, как посапывают во сне дети и думала: "Как много умеет этот человек…"
Утром Клара старалась уйти из дома пораньше, пока не видно соседей во дворах. Идти под их взглядами она так и не привыкла. На форму надевала полотняное пальто-пыльник, пилотку прятала в сумочку.
***
Лёхлер появился неожиданно рано, подождал Клару на крыльце:
— Вы что? Стесняетесь носить форму? — прищурился неодобрительно.
— Нет, что вы, герр, обер- штурмфюрер, наоборот — берегу. На окраине улицы без дорожного покрытия, очень пыльно.
— Вам нужно переехать в центр. Представители немецкой расы не должны жить на окраине.
— Спасибо, герр Лёхлер, но там моя Schwiegormutter (свекровь), она присматривает за детьми.
— Как хотите, — буркнул шеф, упоминание о пыли вызвало у астматика Лёхлера гримасу отвращения.
— Русские свиньи совершенно не умеют строить дороги. К вечеру все профилировки под колесами техники превращаются в форменное безобразие, нужно больше щебня и больше рабочих.
— Вы совершенно правы! И больше жандармов, — позволила себе добавить переводчица.
Лёхлер недовольно покосился, но возражать не стал, вздохнул:
— Среди такого быдла сложно найти приличных жандармов, здесь не Европа.
"Да уж", — подумала Клара, в батальоне жандармерии были в основном дезертиры и уголовники. — Вот только как их заменить?"
Недавно майор сказал ей:
— Немцы пока ещё ведут себя беспечно: не маскируют на бортах грузовиков и бронетранспортеров эмблемы всякие и номера. Что, скажем, означает белый круг, перечеркнутый желтым крестом? Или скрещенные шпаги? Или бурый медведь, или слон? Для людей, знающих наименования воинских частей и подразделений, это, сведения о передвижениях вражеских войск, и сведения очень важные, я бы сказал, стратегического порядка. Понимаешь?
Клара постоянно сопровождала Отто в инспекционных поездках по дорогам.
Старательно запоминала все увиденные обозначения и номера, двигавшейся немецкой техники.
В целом, это была рутина — унылые оправдания согнанных из окрестных сел немногих уцелевших мужиков и набранных на бирже горемык. Самую тяжелую работу делали небольшие группы пленных. Основная часть пленных располагалась в лагере на Полтавской и в сортировочном лагере на литейном заводе — DULAG 111, где условия были гораздо ужаснее. Большая часть зданий Литейного была разрушена. В этих обгоревших развалинах и ютились изможденные грязные люди в оборванной одежде, у многих со следами крови.
***