– Легко сказать. Как я возле стены крыльями махать буду? Тебе сарая мало было? – проворчал Горыныч, но подлетел к указанному месту.
Избушка, почувствовав, что земля стала ближе, принялась дергать ногами еще энергичнее.
– Майна помалу, – скомандовал Кащей.
– Не удержу! – натужно прохрипела средняя голова.
– Давай, тут немного! – подбодрил Бессмертный, уже видя, как изба выскальзывает из лап у рептилии.
Продолжая дергать куриными лапами, изба вырвалась из когтей змея, гулко рухнула на землю, тут же вскочила и рванула вперед. С треском ломающихся бревен ударилась об стену, сменила направление и бодрым галопом рванула в сторону болота.
– Едрёна-Родиона, Пушкина мать, через тридцать три ноги сверху налево за конину мать ети! Уёп! – кричала избушка на бегу.
– Отморозок трехголовый, – глядя вслед бодро скачущему по кочкам домику, спросил Кащей, – ты, я так понимаю, перед тем как избу сюда тащить, даже проверить не удосужился, есть там кто или нет?
– Не-а, – покачал Горыныч левой головой.
– Мне как идея в голову пришла, так я сразу принялся реализовывать, – объяснила правая.
– Некогда было, короче, – подытожила средняя.
Кащей грустно вздохнул, наблюдая, как избушка, доскакав до небольшого островка, прячет под себя ноги, устраиваясь поудобнее.
– Вот Горыныч, ты вроде бы полезное сделать всегда пытаешься, а получается наоборот. Почему так?
Горыныч посмотрел левой мордой на Кащея, а правой и средней на пристроившуюся на островке избушку.
– Да сейчас принесем, тут недолго, – успокоила средняя.
– Это ж не через лес тащить, – согласилась правая.
– Не надо! Пусть там и стоит! – замахал руками Кащей. – Давай лучше сами к ней.
Бессмертный взгромоздился на спину рептилии, которая, сделав пару шагов, оттолкнулась от земли. Единожды взмахнув крыльями, змей приземлился на островок, облюбованный избушкой, которая все это время грубым и гулким, словно из бочки, голосом продолжала невнятно возмущаться.
– Интересно, – тихо, чтобы не спугнуть, прошептал Горыныч, – окошком говорит или дверью?
– Дымоходом, – хмуро отозвался Кащей.