– В Африке все происходит медленно, – согласился Пенрод. – Но, возможно, тебе придется обеспечить стремительный переход до абиссинской границы. Если мы покинем Омдурман, дервиши устроят погоню и не пожалеют для этого никаких сил.
– Жизнь сестер Сэффрон – наше главное дело, по сравнению с которым все остальное можно не принимать в расчет, – заверил его Райдер.
– А где сейчас твой «Неустрашимый ибис»? – поинтересовался Пенрод. – Этот пароход мог бы доставить нас до границы в кратчайшие сроки. Мне бы очень не хотелось бежать из Омдурмана на верблюдах через всю пустыню. Пришлось бы преодолеть огромное расстояние, что для женщин подобно смерти.
– К сожалению, я вынужден был продать его, когда дервиши взяли контроль над верхним течением Нила со всеми его притоками. Сейчас я ограничил свою торговую деятельность лишь территорией Абиссинии и Экватории, а «Ибис» стал бы для меня непосильной обузой.
– Очень жаль. Придется придумать какой-то другой маршрут. А теперь мне пора уходить. Но осталось еще одно важное дело. Я приехал сюда по приказу Абдуллахи, который вознамерился покорить Абиссинию и захватить все спорные территории от Гондара до горных склонов Хорреа. А подготовку к этой военной операции он сопровождает дипломатическими уверениями в дружбе и добрососедстве с императором Иоанном. Но непременно нападет на него – возможно, в следующем году после муссонных дождей. Его армией дервишей в тридцать тысяч человек будет командовать Осман Аталан, а первой целью станут горные перевалы на реках Атбара и Минкти. Халиф намерен захватить эти перевалы и не пропустить армию императора, которая может спуститься с нагорья в долину и вступить в сражение. Меня сюда прислал сам Осман Аталан, да сгниет в аду его грязная душа, чтобы я разведал все подступы к ущельям и нанес их на карту.
– Боже мой! – Райдер был ошеломлен этой новостью – Император даже не подозревает о подобных замыслах!
– У тебя есть доступ к нему? – спросил Пенрод.
– Разумеется, я хорошо его знаю. Как только вернусь в Энтото – месяца через три-четыре, – сразу же сообщу ему об этом.
– Хорошо, предупреди его.
– Можешь не сомневаться, – заверил Райдер. – Он будет благодарен мне за помощь и непременно поможет в освобождении Ребекки и Эмбер. Но скажи, Баллантайн, почему ты решил предупредить его? Что тебе из того, что дервиши могут напасть на его страну?
– И ты еще спрашиваешь? Твой враг – мой враг. Это зло могут оценить только те, кто видел массовую резню в захваченном ими Хартуме. Ты был в Хартуме после его захвата? – (Райдер молча кивнул.) – Император Иоанн – христианский монарх и должен во что бы то ни стало остановить Абдуллахи и его кровожадных мусульманских фанатиков. Возможно, именно ему суждено прекратить эту кровавую вакханалию. – Пенрод повернулся к Сэффрон. – Что передать твоим сестрам в Омдурмане?
Ее глаза заблестели от слез, и она какое-то время собиралась с мыслями, не находя нужных слов.
– Передайте, чтобы они хранили стойкость духа. Мы обязательно им поможем и снова будем все вместе. Но что бы ни случилось, я все равно всегда будут любить их.
– Непременно передам им твои слова, – пообещал Пенрод. – Не сомневаюсь, что для них это будет хорошая новость. – Он протянул Райдеру руку. – Надеюсь, мы достаточно разумные люди, чтобы забыть прежние конфликты и направить все силы на достижение общей цели.
– Согласен с тобой всем сердцем, – ответил тот, крепко пожимая руку Пенрода.
Капитан наклонился над масляной лампой, задул ее и растворился в непроглядной темноте ночи.
Райдер Кортни вернулся в Энтото, столицу Абиссинии, где держал свой главный торговый центр, незадолго до Рождества.
– Это место кажется мне самым мрачным в мире, – проворчала Сэффрон, когда они въезжали в городские ворота во главе длинного каравана мулов. – Здесь даже хуже, чем в Хартуме. Райдер, почему мы не можем жить в Гондаре?
– Потому что, мисс Сэффрон Бенбрук, в самом ближайшем будущем ты отправишься в деревню Бишопс-Саттон в графстве Гэмпшир в дом своего дяди Томаса и тети Джейн.
– Ты снова начинаешь утомлять меня, Райдер, – нахмурилась Сэффрон. – Я не хочу жить в Англии, я хочу остаться здесь, с тобой.