— Мы провели медосмотр госпожи Корту и сэра Тиберия Моската, — доложил доктор Ливси. — Известных нам угроз не обнаружено. Госпоже Корту я бы рекомендовал минимум двое суток отдыха и ежедневный медосмотр. Специфические для дросселей ткани в её организме находятся в пороговом состоянии. Иными словами, всё время, после возвращения из локации, о которой доложили госпожа Корту и сэр Тиберий Москат, госпожа Корту постоянно готова скользить.

— Слушаюсь, сэр Арчибальд, — кивнула Лилия, как показалось Артёму — без особой радости. — Хочу добавить, что я готова продолжать поисковые работы.

— Не сомневаюсь, — кивнул доктор Ливси. — Но ваше здоровье может быть под угрозой. Я сообщу в штаб, как только вы сможете продолжать выполнять обязанности дросселя.

— Мы отправили в найденное вами особое место исследовательскую команду, — оружейник кивнул доктору Ливси. — Сэр Тиберий Москат, выражаю вам благодарность за помощь госпоже Корту. Это открытие может пролить свет не некоторые неразрешённые загадки.

— Ещё вопрос. — Доктор Ливси посмотрел в глаза Лилии, а затем — сэра Тиберия Моската. — Вы не сдали использованные красные шприцы. Это необходимо для диагностики.

— Прощу прощения, сэр Арчибальд. — Лилия встретилась взглядом с сэром Тиберием Москатом, и тот кивнул, разведя руками. — Я не сохранила их. Больше не повторится.

Доктор Ливси кивнул и посмотрел в глаза оружейнику — у меня всё, читалось во взгляде.

— Что ж, тогда решено. Госпожа Корту, следующие двое суток вы отдыхаете, ежедневно являться на медосмотр. Рим приказываю не покидать. От имени командования выражаю вам благодарность.

— Это странно, — сказала Канси, молчавшая всё время, пока Артём рассказывал. — Странно, что она не сохранила шприцы. Это ведь рефлекс, верно? Сделал укол — вернул шприц в гнездо. Так всех учат ещё со школы. Шприц регистрирует состав крови и других тканей, для последующей диагностики. Верно?

— Верно. Могло не остаться гнезда, — пожал плечами Артём. — Тебя что-то тревожит?

— Она солгала. — Канси прогулялась к двери и обратно, убедившись, что дверь заперта. — Есть у неё такая привычка, держать пальцы вот так, — показала Канси, — когда говорит неправду.

— Что именно было неправдой?

— Не знаю. Не могу сказать точно. Она что-то недоговаривает о том, что случилось там, в том новом особом месте. Я поговорю с ней, хочешь?

— А это без членовредительства?

Канси весело рассмеялась.

— Как скажешь. Я не допрашивать её буду, я просто хочу понять, что её испугало.

Артём посмотрел в глаза Канси. Вот уж испуганной Лилия точно не выглядела.

— Она чего-то очень сильно испугалась, — взяла его за руку Канси. — И ей уже приходилось говорить неправду самым близким людям. Ты разрешаешь поговорить с ней?

— Поговори, — кивнул Артём. Вот уж чего не ждал от Канси — с чего бы ей просить разрешения?

— Вы с ней близки, — пояснила Канси. — Были и есть. Я не только про физическую близость. И я всегда спрашиваю разрешения в таких случаях.