– Ула, не ори, – поморщился высший. И небрежным взмахом руки убрал мою боль. – Понимаешь, такого экземпляра в моей коллекции нет. Теперь будет.

Золотой ноготь указал мне за спину.

Да уж… Говоришь, Ула, муха в янтаре? Вот она, любуйся. И знай, с кем связалась.

Между камней на площадке, изрядно потеснив их в стороны, стоял во всей красе новый экземпляр коллекции повелителя древней Смолы. И теперь я понимала, как именно он ей повелевает.

Паучиха была заключена в глыбу прозрачного янтаря. Такой красивый вышел гробик, нежно-медового цвета, шестигранной формы… А вот тварь красоту утратила напрочь! Исказившееся в застывшем крике лицо полностью соответствовало нижней части тела – монстр как он есть!

Меня передернуло. Отвернулась.

– Благодарю тебя за помощь, Ула, – церемонно произнес Аламбер и отвесил мне прямо весь такой придворный поклон. Как леди.

– Обращайся, – огрызнулась я.

Подтянула к груди коленки и принялась рассматривать копытца. Больше ни на что смотреть не хотелось.

Собственно, и копытца уже не казались такими уж замечательно красивыми. Если быть честной, мои человеческие ножки нравились мне гораздо больше. Конечно, я не хочу их возвращать! Ни за что. Но, может, есть метод хотя бы иногда, скажем, в полнолуние или первую пятницу месяца походить на ступнях, а не на копытах…

– Удивительное ты существо, малышка, – задумчиво сказал Янтарный. – Исполнилась заветная мечта, а ты опять недовольна.

– Я довольна!

– Только ножки жалко, – усмехнулся он.

Да, жалко! Вот тебе бы сейчас копыта или тролльи лапищи вместо изящных кистей с маникюром! Посмотрела бы я на это!

– Но ты же глейстига, – продолжал высший. – И по-прежнему красавица. – Он окинул меня внимательным взглядом. – Даже лучше стала. И копытца симпатичные. Лучше ножек, – явно что соврал.

Ладно.

Все-таки я ему действительно многим обязана. Да что там – многим! Счастьем и обязана!

– Я правда довольна! Правда, Алам! Я даже поверить еще не могу, что я фейри. – И уточнила на всякий случай: – Я же фейри?

– Полноценная и абсолютная, – успокоил лорд. – Ну, кроме девственности, конечно. Но ты же знаешь, без изъяна никак.

Так, об этом я говорить не хочу.