— Вы не понимаете, он же закопает меня из-за одной лишь солидарности, — в глазах Райли плескалось отчаяние, которое грозило обернуться цунами из слёз.

— Не спеши с выводами, может, он хороший мужик? — пожал плечами пожилой мужчина. — Давай руки.

Райли протянула запястья мужчине, и он закрепил на них наручники. Они молча шли по тюремным коридорам, лишь их шаги нарушали тишину. Гулким эхом они отражались от бетонных серых стен. Надзиратель открыл перед Райли дверь и впустил её внутрь. Там её уже ждал грузный мужчина лет сорока. Его лысина поблёскивала, отражая желтоватый свет лампы, висящей над столом. Он устало оглядел девушку и кивнул ей на стул вместо приветствия. В отличие от Шарлотты, он не попросил надзирателя снять с Райли наручники или оставить их наедине. Это значило лишь одно: ему плевать на то, что подумает о нём подзащитная. Он не намерен был выстраивать с ней контакт, устанавливать доверительные отношения. Её доверие ему было не нужно. Ведь ему по наследству досталось признание Райли. Кроме того, он понимал, что их сотрудничество не будет долгим.

Райли опустилась на стул напротив адвоката и вопросительно посмотрела на него.

— Меня зовут Джим Кеннет. Я буду защищать вас на следующем слушании. Уясните одну вещь, и мы сможем поладить: когда я говорю, вы молчите. Это помещение, — он окинул взглядом комнату для встреч, — единственное место, где вы можете говорить. В суде буду говорить только я. Ясно?

— Ясно.

— Итак, я ознакомился с материалами вашего дела. Я знаю, что вы убийца, а я ещё знаю, что ваш предыдущий адвокат рассчитывал на смягчение решения суда, получив свидетельские показания Саманты Стоун. Я глубоко уважал Шарлотту Дэвис, невзирая на её скудный опыт в адвокатской практике, поэтому буду придерживаться той же линии защиты. Вам не о чем беспокоиться, — на лице адвоката не было ни одной эмоции.

— Спасибо, — коротко ответила Райли. Она ожидала, что встреча пройдёт иначе. Как бы там ни было, она всё равно не доверяла этому человеку. Не стоит ждать ничего хорошего от того, кто, давая обещания, даже не смотрит тебе в глаза.

— Встреча окончена, уведите, — обратился он к надзирателю. — Слушание завтра в десять утра, — буркнул он в спину уходящей девушке.

Коридоры здания окружного суда Портленда заполнились людьми. Все ждали, когда начнётся очередное слушание по делу серийной убийцы, но ещё больше их интересовало то, чем оно закончится. Большинство из них мало волновала судьба Райли Кларк, они жаждали сенсации, хотели стать первыми, кто осветит эту новость. Ведь большая часть собравшихся были представителями разных средств массовой информации. На стене висело расписание заседаний в этом зале, на котором значилось, что слушание дела Ричарда Мура состоится в 10:00. Когда в 9:45 двери зала открылись, внутрь хлынул поток людей, который занял всё пространство, отведённое для наблюдателей судебного процесса. У двери стоял полицейский в полном обмундировании и при табельном оружии. Его обязанностью было обеспечить безопасность всех присутствующих в зале суда.

После журналистов в зал вошли беспристрастные присяжные: те самые, кого отбирала Шарлотта совместно с адвокатом обвинения Марком Уилсоном. Стенографистка и пристав уже были в зале. Для них это был всего лишь ещё один рутинный рабочий день, но только не для Райли. Сейчас она стояла за дверью и нервно потирала руки в попытке согреть их. Выхода нет, ей придётся войти в этот зал. Всего один час — и она узнает свою судьбу либо с точностью до минуты — в случае смертного приговора, — либо с погрешностью в несколько лет в случае пожизненного заключения.

Кеннет устал ждать, когда Райли соберётся с духом. Он обошёл её и толкнул дверь вперёд. Жестом руки он пригласил Райли внутрь зала заседания. Следом за ними в зал вошёл Марк Уилсон в чёрном идеально скроенном костюме. Он выглядел ещё более презентабельно и уверенно, чем в прошлый раз, и намного лучше, чем адвокат Райли. Во взгляде Уилсона читался вызов, тогда как во взгляде Джима Кеннета не читалось абсолютно ничего. Холодная безразличная пустота, там не хватало только того самого перекати-поле, гонимого ветром. Именно так Райли представлялся её адвокат. Джим был подвластен порыву ветра. Как пойдёт, так пойдёт. Он не собирался противостоять обвинению. Вот что Райли прочла в его взгляде.

Райли заняла место за столом и подняла взгляд на герб Портленда над судейским постаментом. На гербе была изображена женская фигура на берегу реки, глядящая вдаль, в будущее, которого у Райли не было. За её спиной раскинулись лес и горы, символизирующие аграрные богатства Портленда. Тогда как за душой самой Райли не было ни гроша. Зубчатое колесо у ног той женщины как символ промышленности и корабль как символ торговли. За время существования герба он менялся по меньшей мере десять раз. Леди Коммерс, женщина с герба, то смотрела на жителей города, то отворачивалась. Сейчас не смотрела. И слава богу. Ещё одного осуждающего взгляда Райли бы просто не вынесла.

— Всем встать, суд идёт! — громко заявил пристав. Райли едва не подпрыгнула от неожиданности. Она всё ещё не была готова услышать то, что и так знала наверняка.

— Как я понимаю, вы хотели бы ходатайствовать? — спросил судья, взглянув на адвоката обвинения.

— Да, ваша честь, — ответил Уилсон.

— Слушаю вас.

— Сторона обвинения хотела бы приобщить улики, обнаруженные в ходе расследования других связанных дел, — Уилсон передал бумаги приставу, а тот положил их на стол судьи.

— Ходатайство принимается, — ответил судья, несмотря на то что срок ходатайств давно истёк. На удивление, адвокат Райли даже не попытался высказаться против.