У ворот что-то грохнуло, да так, что обломок древесины с моё туловище размером пролетел мимо меня обдав жаром. С грохотом протесав крепостную стену, он проломил забор за моей спиной.

Слегка ошалев от такого расклада, я посмотрел обломку вслед и увидел столб пламенных искр на месте падения. Покрывшись мурашками от запоздавшего ощущения страха, я сотворил новое заклинание-оберег заплатив за него двойную цену и поспешил туда, где шума было больше всего — к надвратной башне.

Ночная темнота, наполненная дымом, запахом вспоротых кишок и проломленных голов, была расчерчена жёлтым светом горящих крыш. С огнём боролись, тушили несмотря на хаос сражения и делали это в основном старики и подростки.

Я мельком отметил людскую цепь, что протянулась с вёдрами от источника к ближайшему горящему дому.

Какой-то южанин выскочил прямо на меня, но получил в лицо стрелу и свалился. Я перешагнул его труп и сам едва не погиб. С гиканьем, прорвавшийся от ворот всадник попытался срубить мне голову. Парень был ловок, но не ожидал, что его удар будет остановлен оберегом, я же, в ответ — рубанул его несущегося мимо коня по передним ногам, заставляя животное с диким ржанием обрушиться на землю.

Всадник это падение не пережил, я отчётливо расслышал хруст костей, когда конь завалился на него своим весом.

В массовой ночной свалке время течёт иначе. Ты просто физически не можешь контролировать ситуацию вокруг себя, и она меняется ежесекундно набором звуков и движений. Ощущения будто попал в штормовое море и его волны пихают тебя со всех сторон, заставляются отшатываться, морщиться, крутиться. А там, где раньше ты бы пошёл напрямки — теперь лавируешь между теми, кто скрестил клинки и теми, кого просто не можешь опознать из-за темноты.

Мимо пробежали горцы, я узнал их по одежде и был вынужден притормозить. Два наших воина драпали от ворот со всей возможной прытью и это меня несколько смутило. Впереди качалась толпа, метались тени, звенело оружие — в темноте кто есть кто было не разобрать.

Одна из тёмных фигур шагнула в мою сторону. Рослый, широкоплечий силуэт, выдавал в нём горца или как минимум руса. Незнакомец ковылял, держался рукой за бок и едва удерживал одноручный меч во второй руке.

Я шагнул к нему навстречу, желая придержать и оттащить от общей свалки, но едва не лишился жизни. Вовремя взвыл ИскИн чья аналитическая система продолжала анализировать всю входящую информацию.

Дёрганным, угловатым движением, рука с зажатым в ней оружием атакующей коброй устремилась мне в лицо. Меч прошёл так близко, что в отблеске пламени на клинке я успел разглядеть ржавчину и зазубрины. Ответный удар не заставил себя ждать. Отсечённая наискось половина головы полетела в грязь, но тело продолжало шагать и размахивать мечом в попытке изрезать меня неухоженной сталью.

Тот, кого я принял за раненого, был давно мёртв.

Трупы шли от ворот сплошным потоком. Я подоспел как раз в тот момент, когда бойцы защищающие врата, погибли или отступили.

Отпрыгивая и уворачиваясь, я выманил своего противника на свет и понял, что лишь темнота стала причиной того, что я обознался. Окровавленная борода выродка торчала острыми сосульками слипшихся от старой крови волос. С облысевшего черепа, той части головы что осталась целой после моего удара, свисали безобразные, просаленные патлы. Белёсый глаз, выпирая гнилостным наростом, блестел отблесками потусторонней энергии, что плескалась запертая внутри гниющего тела.

Страшная рана, нанесённая Легионом, заставила мозги умертвия вывалиться из черепной коробки прямо на плечо и шею. Меня едва снова не вырвало, но в этот раз, сам процесс схватки угомонил мой желудок, являясь самым сильным отвлекающим фактором из всех возможных.

Оживший труп пёр вперёд мельницей хаотичных, размашистых ударов. То, что в потёмках я принял за прижатую к раненому боку руку — оказалось безобразной культей. Обиженно поскуливая, мертвец пытался меня изрезать, но путался в ногах и каждый раз не поспевал на какое-то мгновение.

Подгадав момент, я шагнул в бок и свистящим ударом рассёк его тело наискось. Плечо, голова и часть туловища кадавра свалились в одну сторону, а ноги с брюхом и единственной целой рукой — в другую.

«Всё ещё шевелишься?!»

Эти немёртвые были странными. Мой меч должен был выжигать потустороннюю энергию внутри их проклятых тел, но не справлялся с этой задачей. В мыслях промелькнуло желание направить в клинок часть силы, чтобы разжечь на нём разрушительное пламя, но я отбросил его прочь.

Воин со светящимся мечом в руках привлечёт внимание и наверняка умрёт, став отличной мишенью для стрел и любых других дистанционных атак противника.