«Как он умудряется оставаться в сознании лишившись обеих ног?»

Что-то пощекотало мне щеку и задрав голову я увидел над собой лучника. Стоя на стене, он накладывал на тетиву новую стрелу, но в этот момент его голова вдруг дёрнулась, а тело обмякло. Труп с рассечённым затылком упал на землю передо мной, а на его месте, там, где ещё недавно он грозил мне своими стрелами, появился неизвестный воин горец и отсалютовав мне топором, исчез из поля моего зрения.

Хаос боя увлекал меня всё глубже.

У меня осталось всего два противника. Те самые южане, которых притормозил уже затихший на земле молодой. Перешагивая останки своих товарищей, они спустились во двор и прикрываясь круглыми щитами норовили разойтись в стороны в попытке зажать меня в клещи.

Эти — были опытными бойцами. Смерть не смущала их, трупы и кровь были привычным делом. Булава и сабля против длинного меча не лучший расклад, особенно если напротив два человека неизвестного уровня угрозы…

Я успел наложить на себя золотистый щит-оберег прежде, чем клещи сжались. Увидев, что я творю заклинание, оба воина бросились ко мне, и от их былой, напускной осторожности — не осталось и следа.

Я встретил их размашистым ударом, за которым уже привычно маскировал отступление и стремительный контратакующий выпад.

Реагируя на удар остриём Легиона, вражеский щит хрустнул разрубленным металлом, но дальше… всё пошло не по плану. Вместо того чтобы проникнуть глубже, достать до податливой плоти и ужалить врага в грудь, волшебный меч вдруг отклонился в сторону и покинул мои руки. Враг крутнул щитом, и используя его как рычаг, хитрым приёмом вырвал мой меч из рук.

Золотистая вспышка не заставила себя ждать.

Я сознательно подставился под второго, жертвуя оберегом и желая покончить хотя бы с одним смуглым воином. Не вышло. Следом за ударом булавы в меня врезался малый щит, отбил руку и бок, усадил на задницу.

— Спиракту!

Шея бойца хрустнула и неестественно вывернулась, вознесённая над головой рука с зажатой в ней булавой сухо щёлкнув, сломалась. Вал разрушений прокатился внутри человеческого тела и заставил его сложиться изломанной куклой.

Но второй всё ещё был здесь и не собирался отступать. Время, которое он потратил чтобы избавиться от меча, застрявшего в щите, я использовал чтобы подняться, но на этом моя фора закончилась.

— Крио Кима!

Волна холода притормозила воина в метре от меня, притормозила, но не убила. Я успел заметить, как всполохом пламени сверкнуло что-то на его запястье, а затем мне пришлось отскакивать от удара саблей.

«Вот чёрт!»

Направленный выброс сырой энергии стал выходом из сложившейся ситуации. Воздух изогнулся и ударил южанина в грудь вминая кольчугу и одежду прямо в рёбра. Прежде чем воина отбросило прочь, из его рта ударил фонтан крови полный частичек разорванных лёгких…

И без того заляпанный кровищей с головы до ног, я посмотрел на свои руки, заметил стекающие по запястьям белёсые образования и согнувшись — проблевался.

Не знаю, что повлияло на меня… вид останков, чувство крови на лице и губах, руках, волосах, во рту и даже на шее, или может работа с сырой энергией? Так или иначе, позыв я сдержать не смог и сплюнув горькую слюну, с чувством выругался.

Легион лежал в какой-то паре метров и вскоре вновь оказался в моих руках. Нейронная сеть перестала наполняться энергией и вместе с тем в окружающий мир вернулись звуки. Над моей головой, на стене кто-то ругался десятком голосов сразу на нескольких языках. Орали горцы, им вторили русы, да и сами южане в долгу не оставались. Орали раненные, живые, умирающие, кричали за стеной полыхающего дома женщины и им вторили дети.