— Все очень просто. Как видите, аномалия…

Макс поменялся в лице, заскрипел зубами:

— Значит, аномалия действительно как-то связана с этим сервером?

— Аномалия прочно обосновалась здесь. По всей видимости, она… оно не проводит черту, как мы, между реальностью и дримреальностью. Негативные эмоции людей — оптимальная почва для формы разума, не принадлежащей нашему миру.

— Инопланетная форма жизни? — озадаченно спросил Макс.

— Изначально сервер задумывался, как хоррор-выживастик для всех желающих. Но, как мы можете догадаться, у меня появился непрошенный соавтор, сделавший это место культовым. Я давно перестал отслеживать все новшества, что задеплоила эта срань. Оно переписало половину ядра, причем некоторые из правок невозможно осмыслить логически.

— Я уже видел такое. Объяснять даже не пытался, принял как должное.

— Все же не стоит забывать, что это «аномалия». Понаблюдав за ее поведением, я пришел к выводу, что та преследует лишь две цели: первая — множить свой «творческий» вклад, вторая — вызывать сильные, как правило, негативно окрашенные эмоции у живых существ. А этого добра здесь навалом — ты можешь пытать игроков, резать, рвать на части, а те возвращаются и просят добавки. Кроме того, у нас стабильный приток новичков.

— Аномалия сфокусировалась на Хеллхоле, как на самом надежном источнике «пищи». Ведет себя подобно синантропному организму. Поэтому уничтожение сервера равносильно закрытию крупной мусорной свалки для мух — те мгновенно разлетятся по жилищам людей, — резюмировал Макс.

— Да, однако, это ненадолго. Сейчас это место — своего рода дамба, готовая прорваться в любой момент.

— Вот с этого момента поподробнее.

— У меня было железобетонное правило: я никогда самолично не подключался к Хеллхолу, наблюдал за всем через экран монитора — не хотел рисковать. Пока однажды на сервере не объявился игрок, не являющийся человеком. Технически это была программа. Но он вел себя подобно разумному самоосознающему существу. Начал вносить серьезные изменения в баланс игры, убивать других игроков, творить беспредел. Да, он вел себя, как психопат, но как разумный психопат. Это меня и встревожило. Он внушал страх куда больший, чем аномальные исчадия ада. Здесь важно понимать, что аномалия — это процесс ради процесса, а вышеупомянутый псевдоигрок — его побочный продукт. Интерес вынудил меня вставить кабель в затылок. В итоге я не только провалил задачу, но и сам навсегда завис здесь.

— Ты хочешь сказать, что не можешь выйти?

— Аномалия наделила меня «особым» статусом, можно и так сказать. Я превратился в это, и обрел невообразимую мощь в мире Хеллхола. Меня нельзя убить, а, значит, я не могу выйти. Аппаратным путем меня тоже некому отключать.

— Сколько ты уже «висишь» на этом сервере? Может еще есть возможность спасти тебя.

Человек может находиться в дримреальности не более трех суток, это предел, когда тело умирает от обезвоживания.

— Вы меня, наверное, не правильно поняли — я нахожусь здесь уже больше месяца. Моя органическая оболочка давно мертва, — все это время админ Хеллхола подозрительно косился на меня.

— Что?!

— Цифровое бессмертие — очередной побочный продукт функционирования аномалии, верно? — сказал Макс.

— Я стал вечным заложником этой игры. Кстати, можете не пытаться отслеживать местонахождение сервера — он существует за пределами сети. Нет железа, на котором хранится информация…