– Почему нет? – крикнул я ей, а потом и сам услышал.
Вертолет.
Я посмотрел наверх, увидел лучи прожекторов, которые обследовали воду и приближались к нам.
Услышал голос из громкоговорителя: «Внимание, внимание, это полиция».
Смеясь, обнял Фриду. Подождал, пока кроны деревьев не нагнулись под потоком воздуха от винта вертолета. Потом попросил Фриду взять Йолу на руки. Поговорить с ней, хотя та была без сознания, а шум вертолета перекрывал все другие звуки.
Она пообещала, что все сделает, и я побежал.
Глава 68
Лишь немногие берлинцы знают о естественных опасностях у себя на родине, но все больше людей, особенно в окрестностях города, приходится вытаскивать из болот. И я бы не поверил в эти сказки, что в районе берлинских островов встречаются болота, если бы отец не объяснил нам во время нашего «похода», откуда происходит название Берлин:
Когда я поднимался вверх на холм, мои ноги стали короче. По крайней мере, мне так казалось, и я сразу почувствовал себя намного легче. Боль исчезла. Тело наполнилось невероятной энергией. И одновременно паническим страхом. Мне как будто снова тринадцать, и я перенесся обратно в детство, в тот день, когда взбегал по этому же самому холму на этом же самом острове – двадцать пять лет назад. В панике, что отец гонится за мной. И будет бить. Потому что я этого не сделал. Потому что ослушался его и не бросил спичку, которую он вложил в мои пальцы. Не бросил ее в брата, который…
Не замечая ничего вокруг, я как в трансе снова спустился с холма и теперь стоял по щиколотку в вязкой жиже. И передо мной лежал…
– Ко-о-о-о-осмо!!!
Я выкрикнул его имя. Из грязи торчали только рот и нос. Все остальное уже погрузилось в ил.
Возможно, я снова рисковал жизнью. Я этого не знал. Не думал об этом. Я неуклюже продвинулся вперед, сам погрузившись в жижу. Схватил Космо за волосы, подсунул ему под голову свой локоть, притянул к себе.
И уставился в бледное лицо мертвеца.
Он был такой тяжелый – наверняка весил в три раза больше меня, – но у меня все равно получалось. Это оказалось удивительно надежное место, рядом со склоном. Я опустил руку в ледяную топь (холод впился в мои пальцы), вспомнил слова отца –
Она порвалась по всей длине, но я успел оттащить брата к себе в надежное место. В сумеречном свете луны он казался привидением.
Я вглядывался в его заляпанное илом и грязью лицо в бессмысленной надежде разглядеть там искру жизни.
Ничего. Никакого движения. Даже неосознанного подергивания.
Я вскрикнул.