Я повернулся к Йоле и снова взял ее за руку.

– Тогда, на больничной парковке, – ответила она. – Я вспомнила ее во сне.

Она попыталась подавить зевок, но не смогла.

– Я не успела прочитать ее имя на бейдже. Она сказала, что ты, папа, сломал ногу и что я должна пойти с ней. А потом я почувствовала укол в плечо.

– Виго, – догадался я.

Сокращение от Виолы Горман, как пояснил мне Стойя во время первого допроса.

– Кто? – хотела знать Йола. Она сонно моргала.

Я махнул рукой.

– Я просто предположил. Уже не важно.

Хорошо, что последние часы на острове Йола была без сознания. И что она не видела, как заживо сгорела Виго.

Сейчас тебе лучше отдохнуть, хотел было сказать я, но Йола уже заснула.

Какое-то время я наблюдал за равномерными движениями ее грудной клетки, осторожно подтянул вверх одеяло, потом подошел к Тоффи и вместе с ним уставился в окно на больничный двор.

– Все в порядке? – спросил я своего друга, который с мрачным выражением задумчиво чесал подбородок.

Тремя этажами ниже под нами остановился грязный замызганный универсал, который показался мне знакомым. Из него вышла блондинка в темно-синем костюме.

У меня промелькнула какая-то мысль, но я не успел за нее ухватиться. Мысль тут же вылетела – так в неисправном автомате насквозь проваливается монета и ее нужно забрасывать несколько раз. Я наконец узнал свою собственную жену и понял, почему эта обыденная сцена меня зацепила.

– Мне бы хотелось, чтобы ты узнал это по-другому, – сказал Тоффи.

Боль начала сверлить мне сердце.

– Ты в курсе?

Он кивнул. В это время моя жена прощалась со своим шофером. Сначала нерешительно, как хорошие друзья. Потом – вторая волна – с объятием и поцелуем. Такие чувственные поцелуи были у нас в первые дни отношений.

Тоффи вздохнул.