Ну, да, пожалуй. Посмеялись немного. Потом она сама звонит Воробьевой — на меня Маринин затык, похоже, начал действовать.

​

Утром привожу сына. Его сегодняшняя няня, конечно, в гриме. Поглядываю на нее, пытаясь разглядеть в ней все то, о чем говорила Наташа. Может быть, все так и есть. Оставляю Сереге простенький кнопочный телефон, на всякий случай, он умеет ним пользоваться. И еду работать.

​

День проходит в суете. Кроме организации бизнеса, занимаюсь переездом на снятую квартиру, потому что наконец выпустили Свету. Спускаясь по лестнице от бывшей жены, встречаю идущего навстречу Евгения. Он произносит всего одно слово:

— Ругались?

— Зачем? Все уже выяснено. Тем для разговоров не нашлось.

Он кивает и проходит к дочери.

Я забрал только самое необходимое, поэтому приходится напрячься с обустройством, чтобы в новое жилье хотелось возвращаться.

Вечером прихожу за сыном. Открывает Марина в фартуке. Пахнет чем-то вкусным. Пытаюсь разглядеть Серого за ее фигурой. Не вижу. Она прикусывает губу, словно хочет что-то сказать, но не сразу решается, а потом все же выдает:

— Сережа на кухне, мы блины печем.

Мы?! Для маленького ребенка это же может быть опасно! Брызнет масло, обожжет или вообще… Запрыгиваю на кухню. Но, вижу, что печет, конечно, хозяйка. А мой сын за столом намазывает на блины варенье, покрывает слоем творога и скатывает в трубочки. Рядом с ним большая тарелка, полная этих аппетитных «колбасок». Глаза у него так и горят. Может, крутым поваром вырастет.

— Сейчас я буду ужинать, — важно заявляет он. — И ты садись.

Пытаюсь вспоминаю, когда я ел. Точно надо остаться.

Поели, попили чай с мятой. У сына ладошки, конечно, липкие. Марина подходит к нему, и он с готовностью лезет к ней на руки! Даже не знаю, что сказать — большой мужик уже, вроде. Но она его обнимает, и он явно очень довольный. Несет его в ванную полоскаться.

Ладно. Благодарю хозяйку. Пока мой пацан заканчивает одеваться, я в другом конце коридора укладываю его вещи в сумку. Вдруг Марина берет меня за запястье и, когда я поднимаю на нее глаза, говорит одними губами:

— Я тебя люблю.

И сразу уходит. Не знаю, что ей ответить, и надо ли что-то говорить. Но в дверях шепчу сыну:

— Как тебе, Серый, эта тетенька?

— Нолмально. У нее только детей нету.