Пока он молчит, я поясняю по файлу:

— Прибывшая из Москвы — это подруга Воробьевой Наташа. Она мне говорила, что Ящерицей там называли имидж Воробьевой. Когда я заметил слежку, пришлось в светлое время суток изображать алкаша, надеюсь, печень мне это простит. Сергей Вениаминович пострадал вообще ни за что. Надо попытаться его вернуть, официальным путем.

У тебя есть другие предположения, кто меня заказал? Помнишь, как настаивала твоя жена, чтобы второй раз летел обязательно я? У того menа в Маниле телефон оказался сравнительно новым, в смысле, что контактов и переписки немного, но кое-что интересное есть, я понемногу копаюсь в нем, когда есть время. Самое последнее сообщение от таинственного босса было такое: «Вылетаю, встречайте».

Въезжаю на стоянку перед аэропортом, паркуюсь. Входим. Когда мы направляемся к табло с расписанием, как раз объявляют рейс на Манилу. И впереди мимо нас к стойке регистрации торопливо идет… Анна Филипповна. Несмотря на то, что она в шубе, платке и темных очках, не узнать ее нельзя. Позади нее грузчик везет на тележке два очень больших чемодана. Евгений застывает на месте так неожиданно, что я чуть не врезаюсь в него. И все то время, пока она оформляет документы, он просто стоит и смотрит издали.

Словно почувствовав на себе взгляд, Анна Филипповна оборачивается, заметно вздрагивает, глядя на нас, втягивает голову в плечи и отворачивается.

Не могу сказать, что Евгений выглядит сильно расстроенным, скорее вот прямо сейчас пытается переосмыслить жизнь. Не стану ему рассказывать, как она меня домогалась и не хотела принять отказ.

— Девочки любят свободу, — повторяю его фразу, похлопываю по плечу и разворачиваю его на выход. — Пойдем. Что-то мне подсказывает, что ты разведешься без проблем.

Едем назад. Он молчит. Хорошо, что не устроил в аэропорту скандал. Я связываюсь с Дмитрием Петровичем, договариваюсь подхватить его у проходной. Технолог еще не собрал вещи — вопросов к нему было много. Ну, вот он садится в машину сзади, отъезжаем.

— Время обеда, уважаемые, — говорю. — Надеюсь, аппетит ни у кого не пропал? Предлагаю откушать в ресторане, деньги есть, — я выкладываю на приборную панель перед Евгением перетянутые скотчем неполных девять пачек долларов сотенными бумажками, — знакомая кучка? Она тому menу в Маниле сильно карман распирала, а я знал, что это твое. Здесь не так много, но на первое время хватит.

И назад посмотри. Нет, не на Петровича, дальше. Видишь коробки? Самое необходимое для нового проекта и его технологические разработки здесь, со вчерашнего дня. А из лаборатории сегодня ночью выкрадены муляжи.

Евгений сжимает голову руками.

— Боюсь, ту фирму ты больше не увидишь ни при каком раскладе, — я сворачиваю на парковку ближайшего ресторана. — По документам она, скорее всего, куплена каким-нибудь доверенным лицом наркобарона, незасвеченным в уголовных делах. А ты — незаинтересованное лицо, поэтому к тебе претензий быть не должно. И еще. Так как в полиции и в управлении по контролю за наркотиками, благодаря Светлане, эту фирму взяли на карандаш, ничего противозаконного на ней выпускать не смогут. И имя твое запачкано не будет.

Он смотрит в окно, но понимаю, что меня слышат.

— А уникальные разработки Петровича надо продвигать, немедленно оформлять и использовать, — оборачиваюсь на сияющего и надувшегося от важности технолога. — У нас даже доброволец для экспериментов есть, после нанесения опытного образца, признаков аллергии не обнаружено. Предлагаю сегодня же подключить координатора из Минздрава и устроить Воробьевой медицинское обследование по ключевым направлениям, как нулевой этап эксперимента. Кто за? — поднимаю руку, за ней поднимаются еще две.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потом я снимаю часы и показываю на тыльной стороне запястья три точки. Одна из них бледная. Парни в роте перед дембелем кололи тату, ну и я попробовал. Ничего в этом интересного нет.

— Я и на татушку этот раствор капнул, на одну точку, два раза. Видите — она стала совсем бледной? И пена, кстати, была, как от перекиси водорода, только голубая — этот раствор вытягивает чернила из глубоких слоев кожи.

Когда народ перебесится татуировками, у нас прекрасный сбыт будет, на годы вперед. Да и сейчас уже ошибки молодости многие желают исправить, пытаются вывести лазером, видел ожоги и отеки с результатом, близким к нулю. Потенциально это очень выгодное дело. Думаю, сопоставимое с доходами от производства наркотиков. Поэтому его и пытались выкрасть, развалить и перекупить.

Смотрю на них. По очереди кивают.

— Давайте, мужики, организуем на совесть это новое хорошее дело. Можем пойти одним из двух путей. Или полная открытость, чтобы каждая собака знала, где делают волшебный растворчик — тогда будет работать и жить не страшно, но быстро появятся конкуренты. Или полнейшая тайна, по-серьезному, организуем все втихаря, но и все доходы нам. Можно частично использовать филиппинский опыт организации салонов.

Предлагаю подумать за обедом. А после временно считать эту машину мобильным офисом. Можно сначала прикинуть бизнес-план, присмотреть небольшой цех поблизости, хоть даже в индустриальном парке.