— Сережа в семейном детском саду, — сажусь без приглашения. — Кстати, очень доволен, что его не мучают бесконечными занятиями, а разрешают побегать и поиграть с другими детьми. Светлана — в КПЗ. Засунул ее туда не я. Взяли ее вместе с главой наркомафии во время совместной операции полиции и управления по контролю за оборотом наркотиков, в его постели, кстати. С ее слов, от которых она, конечно же, позже откажется, так как была под легким кайфом, она прибыла туда налаживать поставки.

У Евгения челюсть отвисла.

— Так что жди, генеральный, тебя скоро побеспокоят. И еще вспомни, уважаемый тесть, как ты уговаривал меня жениться, а не просто ребенка признать, зачатого на веселом Дне студента, как я хотел. Ты говорил, что у меня будет семья. Где же она? Думаю, ее никогда и не было… И у тебя, кстати, тоже. Это совсем не образец того, чего я жду от семейной жизни.

У него лицо побагровело. Но молчит. Я сказал бы ему больше на эту тему, но и без того как бы его кондратий не хватил. Мне это ни к чему. Встаю, наливаю ему воды из бутылки и подвигаю упаковку таблеток, которые он постоянно принимает для сердца, и говорю главное:

— В первый день после праздников подаю на развод. Так как у нас общий ребенок, разводить будут в суде. Предлагаю решить по-быстрому и тихо, ребенок со мной. Если нет — сначала будет лишение родительских прав на основании документов задержания. Обдумай на досуге.

— Присмотри за боссом, — советую секретарю, выходя. — Что-то он плохо выглядит. А ему еще волноваться и волноваться.

​

Возвращаюсь к Дмитрию Петровичу, нашей звезде химического синтеза.

— Есть? — спрашиваю с надеждой, ставя перед ним стакан кофе из автомата и подкладывая плитку горького шоколада.

— Нет, не понимаю, что это дает, — вздыхает главный технолог, принимаясь за перекус и обводя взглядом лабораторию, в которой тестирует захваченные мной из Манилы образцы жидкостей. — Понятно, что сделано на основе наших присадок, но с непонятными свойствами. И чего-то не хватает. Если бы ты еще пару составляющих оттуда прихватил…

— Извини, не подумал, что лодка понадобится значительно большая, не предвидел серьезный груз… Это должно быть что-то важное, но простое и изящное. Там не Бог весть какой технологический процесс был, кустарщина, фото я тебе показывал. Наркотики для тестирования не попросишь? — подшучиваю.

— Нет, это не наше направление, — отвечает серьезно, весь в своих мыслях.

— Попробуй вслух проговорить весь процесс. Это иногда помогает выявить логические несоответствия.

Рассказывает. Насколько я могу судить, все убедительно. Просто ему нужно еще время, которого у нас может не быть.

Тут звонит Наташа. Напрягаюсь. Что-то с Сережей?!

— Все хорошо, не сопи, — начинает с важного. — Сейчас мальчишки рисуют, в альбомах, на столе и немножко на обоях, но хуже уже не будет, подрастут — переклеем. Звоню сообщить, что известный тебе Владимир Маркелов оставил приглашения на крутой банкет для тебя и меня, отказа не принимает, а с ним лучше не шутить. Дату и время скину, форма одежды — праздничная. С детьми в этот день будут Миша и моя мама.

Вздыхаю. Не время сейчас для банкетов. Того и гляди, цех опечатают, материалы изымут. И мы с Петровичем так и не узнаем, для чего затевалась спецоперация на нашем бывшем производстве на Филиппинах.

— Ты вспомнила? — спрашиваю в который раз.

Она задумывается и вдруг выдает:

— Да! Вот прямо сейчас. Это диффенбахия, ее сок.